— Слушаю, — сказал Балестрини, чудом удержавшись, чтобы непроизвольно не сказать: «Слушаю, мама». В трубку полился поток междометий и бессвязных слов, который у людей нерешительных обычно предшествует тому моменту, когда они наконец называют себя и ясно излагают, чего хотят.
— Гм… да, это… добрый вечер. Говорит секретарь генерального прокурора… а, это вы, доктор Балестрини?
— Да.
— Ах, простите, доктор, что так поздно, но я хотел… я вам звонил из прокуратуры до самого полудня…
Балестрини удивился, что он не сказал: «от госпожи прокуратуры», ведь он беспрестанно повторял: «от господина прокурора». Андреа улыбнулся — он был доволен, что звонила не мать. Ему есть что сказать и секретарю господина генерального прокурора.
— Я спал. Был дома, но спал. Обессилев от долгого ожидания, — добавил он и не сразу дождался ответа.
17
Часа в два ночи Рената проснулась и скоро поняла, что снова заснуть ей вряд ли удастся. Нет, ей не снились кошмары, простыни не были влажными от пота, пульс бился ровно, и она не испытывала чувства подавленности. Просто сон вдруг пропал.
Она зажгла свет, надеясь, что это не разбудит Джованнеллу. Девочка только сердито вздохнула и повернулась на другой бок. Рената тихонько встала, прислушалась: в соседней комнате громко храпел Джино. Ей захотелось на него взглянуть, и она с нежностью представила себе, как он, лежа на спине, раскрытым ртом втягивает воздух. Но если он проснется, то захочет ее любви, решив, что она за тем и пришла к нему. А ей сейчас было не до того.
Последнее время Джино сильно переменился: у него пропала прежняя охота жить бездумно, развлекаться, работа сделала его человеком зрелым, почти обязательным. Именно он, Джино, прояснил суть их отношений, и в глубине души Рената была ему за это благодарна. Хоть она это смутно и понимала, у нее самой не хватило бы духу признать, что они просто любовники… Джино рассказал ей, что больше не живет с женой, но на развод еще не подал. «Знаешь, мы с женой решили юридически оформить наш разрыв», — как бы невзначай объяснил он. Рената поглядела на него с изумлением… «С женой?» Дом на окраине Латины был очень милым, но хранил следы недавнего разрыва. Рената обосновалась в спальне вместе с Джованнеллой, которая, похоже, восприняла «каникулы» как нечто естественное и относилась к дяде Джино слегка настороженно, но с симпатией. Понадобилось целых два дня, чтобы убрать комнаты и навести в них чистоту.
Рената села за письменный стол, который, видно, служил жене Джино туалетным столиком. Действительно, на нем стояло большое овальное зеркало, и желтая столешница была в пятнах самых разных цветов. И никаких бумаг, конвертов, ручек. Вечером Рената вышла и купила все эти мелочи. Письмо, наполовину уже написанное, показалось ей неубедительным. Рената перечитала его, затаив дыхание, словно ее подстерегало что-то неожиданное, хотя она хорошо помнила каждую фразу.
