Председательша была не такой женщиной, чтобы скрывать свое душевное состояние и притворяться — к примеру, поднеся руку к лицу и закатив глаза к небу, изображать, что у нее разболелись зубы. Не намерена она была и терпеть любопытные взгляды, делая вид, будто любуется проплывающими в окне печальными пейзажами римской Кампаньи. Она в свою очередь уставилась на блондина, вытаращив глаза и наморщив лоб так, что он поспешил спрятаться за свежим номером «Эспрессо» и до самой Флоренции больше ни разу на нее не взглянул.
7
Добрых полминуты Балестрини стоял, открыв от изумления рот, и смотрел на шкаф. Он никак не мог поверить своим глазам, хотя все стало совершенно ясно, лишь только он взялся за почти оторванную ручку с болтающимися шурупами.
Справа, на голубой папке, содержавшей результаты проделанной им работы, а также расследования капитана Де Дженнаро по делу «Баллони — Россетти — Паскуалетти — неизвестные лица», еще вчера лежал пакет с двумя магнитофонными лентами, записанными Де Дженнаро и касавшимися покойного Гуидо Паскуалетти. Чтобы унести эту папку, сначала надо было снять с нее катушки — их тоже сунули, видимо, по рассеянности в карман.
Хотя теперь это было просто смешно, Балестрини, в последний раз окинув взглядом зияющую пустоту, тщательно запер шкаф на ключ. В него обычно он складывал «похороненные» дела. Вот, наверно, обрадовался бы Бауэр, узнай он такой секрет! Но лежащие тут материалы были погребены не окончательно. Вчера, например, начался один судебный процесс: по нему проходило тридцать семь человек — «Взаимное нанесение побоев и оскорблений полицейскими и демонстрантами во время уличной манифестации». Если бы это дело разбиралось вовремя, когда раны еще не зажили, оно наверняка доставило бы немало хлопот. Однако четыре года спустя добрая треть полицейских уже не состояла на службе (некоторые погибли), а мальчишки-демонстранты успели окончить университет, обзавестись семьями и утратить всякий интерес к политике или уже уехать за границу. Один из бывших демонстрантов даже поступил работать в полицию, и, хотя публики на судебном заседании почти не было, это обстоятельство вызвало веселое оживление в зале, к которому с достоинством присоединились и члены суда.
Таковы были «временно похороненные» дела, хранившиеся во взломанном шкафу. Их было немного — без труда нашлось место, чтобы засунуть туда исчезнувшие папку и кассеты.
— Канцелярия прокурора, — ответил усталый голос.
