— Все в порядке, мама, — объявил Андреа, возвращаясь на перрон. Но что за жалкая, вымученная улыбка, как неохотно он берет ее под руку!
— Когда прибывает ваш поезд? — спросила Рената без тени интереса.
— Кажется, в полдевятого.
— А ты не боишься, бабушка, — вдруг он сойдет с рельсов? — проговорила Джованнелла, и председательша посмотрела на девочку с изумлением. Бабушка? Внезапно она ощутила, что есть нечто более важное, чем капризное желание засунуть ноги в старые добрые домашние шлепанцы. Председательша кашлянула и воскликнула с притворной досадой:
— Я забыла купить «Коррьере»! Ты сбегаешь в киоск, Андреа?
— Лучше схожу я, — оживленно предложила Рената.
— Мама, а мне мы купим газетку? — обрадовалась девочка.
— Сходишь? — неуверенно переспросил Андреа. Председательша замерла в растерянности, а Рената поспешно удалилась вместе с Джованнеллой — девочка еле поспевала за матерью, догоняя ее вприпрыжку. Председательша строго посмотрела на сына.
— Что происходит? — решительно спросила она, и сердце ее наполнилось нежностью, когда она увидела, как смутился Андреа.
— Ты о чем?
— Почему у тебя такое лицо, Андреа? Что творится с Ренатой? Почему у вас обоих такое настроение?
— Да ничего, мама. Я, право, не знаю…
— Андреа, прошу тебя, у нас всего три-четыре минуты, и полминуты уже потеряно, — перебила она сына, но на его лице вопреки ожиданиям матери не появилось улыбки. Председательша ждала ответа.
— Ничего особенного, мама. В последние дни у меня много хлопот по работе. Из-за гибели капитана Де Дженнаро. Ты ведь слыхала?
— Да читала… и понимаю тебя. Но я спрашиваю о Ренате. Что-нибудь стряслось?
— Не знаю, — не ответил, а скорее выдохнул Андреа.
Мать увидела, как он нервно облизнул губы. Так же как перед трудными экзаменами, когда она поправляла ему галстук и провожала до дверей.
— Андреа…
Ей показалось странным (и жестоким), что в набитом купе осталось одно свободное место — как раз напротив нее. Но мужа уже давно нет на свете. Иначе он, водя ладонью по лысине, чтобы пригладить воображаемые волосы, наверняка бы спросил: «Ну, что ты обо всем этом скажешь?»
Так же и после свадьбы Андреа он тяжело, с молчаливой гримасой боли опустился на свое место и задал ей этот вопрос, сопровождая его доброй улыбкой, которая придала его усталому осунувшемуся лицу какое-то жалкое выражение Он молча слушал слова жены, поглаживая плюшевую обшивку сиденья. В тот раз посторонних в купе не было. «Они ведь любят друг друга. Разве этого мало?» — «Андреа-то ее любит, а вот любит ли его Рената — не знаю», — ответила она жестко, и у нее сжалось сердце при виде того, как удивился и огорчился муж. Они больше не говорили об этом до самой Флоренции.
