— Ну, почему вы не входите?
— Извините, я видел, вы разговаривали по телефону…
— Войдите.
— Произошло нечто ужасное, доктор Балестрини. Только что звонили из оперативной группы. Главному прокурору уже доложили, и он велел мне…
Балестрини решительным жестом остановил его и стал подталкивать к двери. Если уж он не застал дома Ренату, то хоть надо было уложиться в десять минут, любезно предоставленные ему Джиджи Якопетти.
— Можно узнать, в конце концов, что случилось?
— Убит капитан Де Дженнаро!
Балестрини проглотил слюну и спохватился, что все еще держит в руке ключ, нацеленный в пустоту, точно маленький револьвер. Он облизнул губы.
— Что-о-о?!
— Сегодня утром, у себя дома. Его нашли, когда взломали дверь — хотели выяснить, что случилось… Стреляли в упор.
Балестрини вышел из кабинета, захлопнул дверь, запер ее поворотом ручки, оглянулся и увидел, что вокруг все как обычно: людской поток так же тек в обе стороны по большому центральному коридору, словно Де Дженнаро был еще жив. Дежурный, который наверняка уже знал о случившемся, приветствовал его всегдашней бодрой улыбкой.
— Добрый день, доктор Балестрини.
И не добавил ни слова.
1
— Точно не знаю… полковник говорит, что ничего определенного установить не удалось. Он лежал на спине… ногами почти упираясь в дверь. Три выстрела — два в сердце, третий совсем близко. Смерть, наверно, наступила мгновенно. На нем был домашний халат. Судя по положению тела, выстрелили сразу, как только он открыл дверь, с порога. Потом они перевернули вверх дном всю квартиру… как всегда.
— Как всегда?
— Когда Де Дженнаро обнаружил труп Гуидо Паскуалетти, квартира у бывшего агента СИДа выглядела точно так же, как теперь у капитана… Да, конечно, на первый взгляд тут нет ничего общего. То есть я хочу сказать, что капитана вряд ли убили в связи с расследованием дела, в котором замешан Паскуалетти, а следовательно, те, кто отправил его на тот свет… Но вернемся к фактам. Больше всего поразили Винью деньги: почти полтора миллиона наличными в ящике стола… да, такая сумма меня тоже удивила. Однако денежки остались на месте и валялись как попало: искали, видно, совсем другое. Я задаю себе вопрос, что именно, но, честно говоря, не нахожу ответа.
— Дальше.
— Все, как я говорил, перерыто. Ни один самый мелкий предмет не может остаться незамеченным при таком обыске. Мебель перевернута — наверно, искали, не приклеено ли чего снизу и не засунуто ли в щели. Работали, видно, в полнейшей тишине — в квартире снизу ничего не было слышно. Когда мы еще раз допросили соседей, они сказали, что за дверью у капитана было лишь какое-то «сильное движение». На каждом этаже по три квартиры. В одной, расположенной рядом, никого нет, швейцар говорит, что жильцы уже с неделю как уехали на дачу. В другой живет один пенсионер… Я забыл еще сказать, что стреляли наверняка из пистолета с глушителем, иначе в таком доме три выстрела всех бы перебудили. Наверно, было чуть больше одиннадцати. Так о чем я говорил?
