Церковь святой Сабины, самая красивая романская церковь в городе, была ему хорошо знакома. Не потому, что его слишком интересовала романская архитектура и ее последующая эволюция в средние века, а потому, что там венчалась пара его приятелей. И главное, несколько лет назад у этой церкви ему назначала свидания одна потрясающая австриячка, чтобы потом принять его в своей роскошной квартире на Авентинском холме. («Да благослови ее господь, где бы она сейчас ни была», — подумал он, вороша приятные воспоминания.) Так как любовница Де Дженнаро была пунктуально точна, то ей частенько приходилось ожидать его в самом храме, и он должен был разыскивать ее в проклятущей тьме среди колонн и реставрированных древностей: это было не так-то легко, потому что рослая блондинка к тому же любила прятаться. Однако в таких случаях достаточно было стать посреди церкви, начать громко чертыхаться и скрежетать зубами, и она немедленно выскакивала откуда-то из мрака и затыкала ему рот: «Что ты! Нельзя богохульствовать в церкви!»
Он еще продолжал улыбаться, когда поставил машину на площади Кавальери-ди-Мальта. Как обычно, перед воротами Верховного военного Мальтийского ордена толпилась группа туристов. Они пытались увидеть в замочную скважину[37] купол собора святого Петра и словно состязались в том, кто издаст более идиотский возглас восхищения. Капитан медленно прошел расстояние, отделяющее маленькую площадь от церкви святой Сабины, краем глаза следя за двумя парнями на мотоцикле «сузуки» — похоже было, они собираются вырвать у впавших в экстаз туристок не радости любви или секса, а их сумочки. Но наконец мотоцикл, прогрохотав, как ракета, исчез, и парни не нарушили никаких законов, кроме правил дорожного движения.
— Извините, как пройти к цирку Массимо? — обратился к Де Дженнаро старичок-иностранец с великолепным итальянским выговором. Капитан указал на спуск.
— Прямо. Вы сразу увидите — он похож на стадион.
— Спасибо.
Де Дженнаро вошел в знакомый прохладный сумрак, и, как боль от удара под ложечку, его пронзили воспоминания. Австриячки не было, она не пряталась за источенной временем чашей для святой воды, и ее, увы, не найти, даже если зажечь пять-шесть свежих огарков. Не спеша он подошел к низенькому человеку, хлопотавшему вокруг целого строя свечей, насаженных на железные острия. Так как сторож не обернулся, капитан легонько тронул его за плечо.
— Извините.
— Чего вам?
— Священника случайно нет?
