Хлопнула массивная деревянная дверь, в подвал вошёл кряжистый мужик в рубахе косоворотке, подвязанной верёвкой, в штанах из грубой ткани, в коротких полусапожках. И что поразило больше – с огромной, лопатой, бородой. Волос и на голове хватало, видимо, у парикмахера давно не был. Первой мыслью было – старовер? Уж больно похож, как их на портретах рисуют. А второй – не сумасшедший ли? Какой старовер будет химией заниматься? Мужик уставился на Никиту.
– Простите, я случайно сюда попал, – сказал Никита.
Неудобно, без спроса в чужое помещение попал, вроде как вор.
– Нос в чужие дела суёшь? Кто подослал?
– Клянусь – никто!
– Стало быть, сам секреты выведать хочешь?
– Я, конечно, химик, но мне ваши секреты не нужны. И попрошу мне не тыкать.
– А ты разве боярин? По одёже судить да по роже бритой, так немец.
– Я же по-русски говорю.
– Сколь в государстве иноземцев по-нашему балакать научились, а нутро-то немецкое. За хорошие деньги служат государю.
Точно, сумасшедший мужик, про государя говорит и внешность разбойничья.
– Не понял я что-то. Государь кто?
Если скажет не Путин, бежать из подвала надо, уж больно местечко мрачные мысли навевает.
– Знамо кто, не тёмные мы! Царь Фёдор Иоаннович, многие ему лета.
Точно, крыша поехала у мужика, надо выбираться. Никита вокруг стола бочком-бочком к двери. И мужик там стоит, не двигается. Попробуй его обойди или отодвинь, если кулаки здоровенные.
– А год какой? – спросил Никита.
Пока разговор идёт, мужик в драку не кинется. Драться Никита не умел, за что ещё в школе «ботаником» прозвали.
– Почто пытаешь? Али из Разбойного приказа? Лето ныне семь тысяч сто третье от сотворения мира.
Никита быстро в уме пересчитал. Получалось – 1595 год от Рождества Христова. Несуразные вещи мужик говорит с серьёзным видом. По словам – сумасшедший, но поведение не такое, как у умалишённых. Никита с ними не встречался никогда, но полагал, что необычно они себя ведут – закатывают глаза, пускают слюни, кривляются.
– А сам-то чьих будешь?
– Что значит чьих? Я сам по себе, вольный человек.
– Вольный – это хорошо. А про химика соврал?
Мужик шагнул к столу, взял склянку, протянул Никите.
– Это что?
Никита притёртую пробку открыл, ладонью воздух к носу толкнул. Если из флакона нюхнуть, можно получить ожог слизистой носа и нюх надолго утратить.
– Сера.
– Верно. Говорят, серой от дьявола пахнет.
– Сказки для детей.
– В Бога-то веришь?
Никита вытащил из-под футболки нательный крестик на тоненькой верёвочке. Родители в детстве его крестили, в церковь иногда захаживал, но воцерковленным не был, не причащался таинств Христовых. Мужик счёл доказательство убедительным, кивнул головой. Никита крестик спрятал.
