В маленькой комнатке, где они уединились перед церемонией, все было иначе. Каждое движение ее тела, каждый жест были ему понятны. Тогда они оба были охвачены вихрем восторга и наслаждения. Ему хотелось это повторить.
Он поцеловал невесту, сначала нежно, потом более требовательно, ощущая ее трепет, прижимая к себе чуть крепче, чем предписывали приличия. Он знал наверняка, что Бриттани тоже вспоминает о моменте страсти перед церемонией.
– Почему бы тебе не сделать мне татуировку со своими инициалами? Чтобы все наверняка знали, что я принадлежу тебе.
– Это просьба или очередной вызов?
Прежде чем она успела ответить, он отошел на шаг и представил публике новоявленную жену, свою королеву, что бы злые языки ни говорили о ней. В эту минуту он не мог заставить себя думать ни о чем другом, кроме как о приближающемся медовом месяце. Никогда прежде он не хотел ни одну женщину так сильно. И ни одна из его кратковременных подруг не стала женой. Мысль эта не оставляла его, пока молодожены шли вдоль рядов церковных скамеек по направлению к выходу, где сияло яркое итальянское солнце. Крохотное слово «жена» эхом отдавалось в его мозгу. Кайро даже испытал нечто вроде укола совести оттого, что на миг позволил себе забыть о единственном желании, снедавшем его с детства, – вернуть себе утраченный трон и страну. Он потерял голову от улыбки Бриттани, освещавшей все вокруг.
Праздничный завтрак был накрыт в главной башне старой крепости на причудливо украшенных столах. Кайро знал, какие бы чувства ни обуревали его в данный момент, нельзя было забывать о роли. Возможно, эта свадьба стала самым важным из всех его представлений на публике.
– Я уж и не рассчитывал, что доживу до того дня, старина, когда ты женишься, – пьяно осклабившись, обратился к Кайро один из его якобы лучших приятелей, обнимая за плечи. Гарри Марбери, отпрыск одного из старинных родов Англии, в равной степени известный своим благородным происхождением и числом попранных моральных принципов. Кайро обычно видел насквозь его нехитрые уловки, что не свидетельствовало об исключительном уме молодого англичанина. – Хотя, честно говоря, не вижу смысла. Одно дело, когда кто-то женится ради сохранения престола, но ведь твое королевство давно не принадлежит тебе, Кайро, какие бы слухи ни ходили о старом вояке, который якобы вот-вот испустит дух. Зачем было устраивать весь этот маскарад?
– Все там будем, – лениво отвечал Кайро, точно не обратив внимания на замечание о генерале. Следующие слова дались с трудом, и он возненавидел себя за это. – К тому же уж лучше жениться на стриптизерше, чем на благообразной, стыдливой дамочке.
