В госпиталь прибывали все новые и новые раненые. Война, медленно и аморфно расползавшаяся по всей Великобритании, теперь была такой же реальностью, как и умирающие покалеченные мужчины, которых в госпиталь доставляли каждый день. Стивена, слава богу, среди них не было. В своем воображении Мод видела его, словно наяву. Его образ не блекнул, хотя у нее не было ни его фотографии, ни писем. Он не превращался в тень, в расплывчатый силуэт. Для нее он оставался человеком из плоти и крови, и, когда ей вдруг требовалось мысленно пообщаться с ним, она удалялась в свою крошечную комнатку, доставала подаренный ей Стивеном поэтический сборник А. Л. Слейтона и читала вслух балладу «Роза и Олень», пока ей не начинало казаться, что он сидит рядом и читает вместе с ней.
Однажды после полудня у Мод выдались свободные часы, и она, сев в автобус, отправилась в Лондон, чтобы купить пальто, в котором остро нуждалась. Эдит в тот день работала и не могла поменяться сменой с кем-то из медсестер, поэтому Мод поехала одна. Было холодно, лил ледяной дождь, на улицах колыхалось море черных зонтов, и, когда автобус прибыл в город, Мод пожалела, что приехала. В Лондоне царило уныние. Отовсюду на глаза лезли набранные жирным шрифтом газетные заголовки, люди спешили мимо по каким-то своим безрадостным делам. Мод с тревогой осознала, что легко может представить столицу после бомбежки — разрушенные старые здания, дворцы, башни, Биг Бен[8], оповещающий город о наступлении рокового часа. В своем воображении она видела рушащиеся дома, обваливающиеся потолки, клубы черного дыма, слышала несущиеся со всех сторон крики и вопли.
Слезы застлали Мод глаза, словно Лондон и впрямь уже бомбили, словно на ее глазах и в самом деле все уже рушилось. Она почувствовала, что проголодалась. Продукты теперь распределялись по карточкам, и, покидая госпиталь, она прихватила с собой талоны, чтобы можно было купить чашку чая и какой-нибудь пирожок в маленьком магазинчике после того, как она подберет себе пальто. Но, шагая по улицам, Мод увидела, что многие магазины закрыты или пусты, отчего ей стало так тоскливо на душе, что она, поддавшись порыву, направила свои стопы в «Харродз»[9], с более ярким, оптимистичным интерьером. В универмаге народу оказалось гораздо меньше, чем обычно, да и те немногие покупатели, что встречались ей, было видно, пришли сюда не ради удовольствия. Они забегали в магазин и почти сразу же выбегали, спеша домой. Вид у всех был озабоченный, каждый строил какие-то планы, готовился к неопределенности.
