— Артем! Я замерз. Пошли до дому, — рядом со скамейкой стоял Давид.
— Ты охренел?! — рявкнул Артем, когда сладкий поцелуй неожиданно оборвался. Зиночка оттолкнула его и отодвинулась на конец лавки.
— Холодно уже и поздно. Пойдем Зойку найдем и до дома двинем, — виновато опустив глаза, сказал Давид.
— Ну-ка… Отойдем… — Артем схватил Давида за руку и оттащил подальше от лавки. Они завернули за угол и зашли в ближайшие кусты. — Ты совсем ненормальный или притворяешься? — зло шипел Артем. — Ты не видишь, что у меня свиданка? У меня уже все на мази было. А тут ты, дебил! Замерз… Домой пошли… — Артем сказал это противным голосом, скривив лицо. — Она почти уже на все согласна, ты хоть понимаешь, что ты мне все чуть не обломал?
— А с кем это Зина на лавке? — Давид раздвинул молодую листву и кивнул в сторону скамьи. Там сидела Зиночка и жеманно кокетничала с Севой-Пысой.
— Бли-и-ин… — процедил сквозь зубы Артем, — теперь точно облом!
В самом безлюдном месте парка ребята нашли Зойку в компании лопоухого Котьки Сизого. Оттащив девушку от ухажера, Артем пошел к выходу из парка, по дороге зло колошматя найденной палкой молодую листву на кустах.
За всю дорогу Артем не проронил ни слова. Войдя в кладовку, он разделся, кинул на стул одежду и лег на спину поверх одеяла, подложив руки под голову.
— Ты сердишься за меня? — Давид сидел по-турецки на диване и виновато сопел.
— А как ты думаешь? — Артем сверкнул в его сторону глазами. — Если бы не твое нытье, у меня бы все получилось.
— Что получилось? — посмотрел на него исподлобья Давид.
— Ну, может, конечно, не совсем все, но возможно, она бы мне хоть подрочила. У меня яйца уже в горле были, — Артем вздохнул.
— Ну-у-у… Если хочешь… — замялся Давид, — давай я тебе… подрочу…
Его рука потянулась к Артему и легла на ляжку. Артема подбросило на кровати, и он, откинув руку Давида, толкнул его в грудь.
— Ты совсем, что ли, охрел? — заорал на него Артем.
Давид принял исходное положение по-турецки и опустил голову вниз.
— Прости, я, наверно, что-то не так… не то… не про то… — мямлил он.
— Слушай, — немного успокоился Артем, — вот скажи мне: с какого перепуга ты решил мне дрочить? Вообще, с чего все эти пидорские замашки? Вроде растешь в почти социализме. Тут и секса нет, а ведешь себя как… как пидор.
— Тогда ночью, когда на меня напали, — тихо начал Давид, не поднимая глаз, — я лежал на мостовой, и мне было очень страшно. Потом я открыл глаза и увидел тебя… — Давид поднял на Артема грустные глаза. — Ты был таким красивым… сильным… смелым… мужественным…
