И тут вдруг послышался Ромкин предупредительный сигнал. Что-то произошло впереди, он предлагал им остановиться и залечь, и они оба рухнули на землю, прямо где стояли - на солнцепеке, на каменном щебне, хотя буквально в десяти шагах была тень, а под нею разлив мха. Им было не до удобств. Просто лечь… просто лежать, закрыв глаза, и не думать, как сделаешь следующий шаг.
…Возле самого лица топчутся Ромкины сапоги.
- Тим… Тимка, погляди, какое чудо-юдо я привел.
Не открывать глаз… просто лежать… Могут они понять наконец, что он не железный?… Просто лежать…
Тимофей открыл глаза и сел. И увидел перед собой Чапу. Глаза Чапы были красны от недавних слез, лицо раздергано противоречивостью чувств: горе еще оттягивало вниз его щеки, концы губ и глаз, но радость уже давила изнутри, и уже угадывалась ухмылка в пляшущих, срывающихся чертах.
- Почему он плачет? - расцепил губы Тимофей.
- Вот и я подумал, с чего бы это он? Там в ложбине наши танки стоят: тридцатьчетверка и два БТ-7. И ни души вокруг, только вот этот сидит на земле и ревет чуть ли не в голос.
- Он тебя не трогал? - спросил Тимофей у Чапы.
- Этот? - Чапа смахнул под носом, а потом и последние слезы стер. - Навищо ему меня трогать? Или я на бабу схожий?
- Ну мало ли как можно обидеть…
- Обидеть? Он - меня?… Та вы шуткуете, товарыш командир. У нашем селе я таких гавриков…
- Понятно, - перебил Тимофей. - Где остальные?
- Тю! Та я сам токечки сюда пришкандыбал. Другим яром. Я ж на вас и подумал, что вы и есть оте остальные.
- А чего ж плакал?
- Обидно. Из сердца те слезы.
- Понятно. Красноармеец Страшных, доложите обстановку.
- Так я же доложил. Танки там наши стоят. Все на ходу, боекомплект в порядке. А горючего - ни грамма. Сухие баки.
- А экипажи?
Ромка развел руками.
- Помогите подняться…
Ложбина была просторная; скорее не ложбина - маленькая долинка. Сочная трава была раскурочена, изжевана траками. Над нагретой солнцем тускло-зеленой броней дрожал воздух. И это был не мираж. Если не веришь глазам - подойди и потрогай угловатую броню и аккуратные клепки…
- Но ведь это же не мотоцикл! - сорвалось у Тимофея.
- Ты думаешь - они вроде нас?…
- Конечно! - Он удержался от стона и сказал себе: - Ладно… ладно… - и почти успокоился.
- Здесь укромно, - сказал Залогин. - Ив стороне. Случайно разве кто набредет,
- А для обороны неспособно, - деловито добавил Страшных. - Даже охранять - погляди сам! - и то не с руки. Все подходы закрыты, Батальон - и тот не управится.
