Пожалуй, никакой другой вопрос советской истории не подвергался таким искажениям и фальсификации, создав вокруг себя целую систему мифов, как вопрос о так называемом ленинском политическом завещании. Он и сегодня, имея важное значение в политической и идеологической борьбе по вопросу о путях развития социалистической революции в России, продолжает быть объектом толкований со стороны историков, политологов, публицистов как у нас в стране, так и за рубежом.
Судьба историографии, посвященной «Завещанию» В.И. Ленина, симптоматична и поучительна. Поскольку ленинское «Завещание» активно использовалось (и используется) в политической борьбе, то достижения и недостатки в его изучении определялись не столько усилиями историков, сколько влиянием политики, ставящей себе на службу историческую науку. Интересами противоборствующих сторон были продиктованы и основные политические концепции и их историографические версии. Первыми, в ходе внутрипартийной борьбы середины 20-х годов, возникли троцкистская и противостоящая ей сталинская политические концепции. Каждая из них рассматривала проблематику ленинского «Завещания» через призму острой политической борьбы по вопросам строительства социализма в 20—30-е годы в Советском Союзе.
В конце 50-х и 60-е годы появляется новая версия, новое толкование ленинского «Завещания», которое по существу заимствовало важнейшие положения как из сталинской, так и троцкистской концепций. Начало этой версии было положено докладом Н.С. Хрущева на XX съезде Коммунистической партии «О культе личности и его последствиях». В начавшейся кампании «критики культа личности Сталина» все внимание было сосредоточено не на решении партией насущных проблем социалистического строительства, поставленных В.И. Лениным, а на его так называемом «Письме к съезду» с предложением, во избежание раскола партии, «обдумать способ перемещения Сталина» с поста генерального секретаря ЦК партии «на другое место».
«Хрущевская» трактовка ленинского «Завещания» прочно вошла в политическую жизнь советского общества, оказала сильное морально-психологическое и идейное влияние не только на массу населения, но и на исторические оценки и развитие теории социализма. Все это не могло не вести к серьезным искажениям ленинского наследия, подрыву авторитета социализма.
Критика основных положений теории и практики строительства социализма в СССР была продолжена в период горбачевской «перестройки».
