Ну, что я должен был испытывать к этому недалёкому, проспиртованному, но такому преданному существу? Я много раз собирался от него избавиться, а несколько минут назад мог просто утопить его во рву и выдать за своё тело. Но теперь выполнение моей задачи серьёзно усложнилось, и я подумал о судьбе Боба совершенно иначе, чем несколько часов назад.
– Дурак, – почти ласково произнёс я, – ты уже однажды видел, как убивают твоего нынешнего хозяина, сам в этом участвовал. А так и не понял того, что я бессмертен!
Боб смотрел на меня глазами избитого щенка. Я сразу вспомнил то, что служить мне он стал из страха смерти. Однако только что он рисковал своей жизнью, пытаясь достать меня изо рва! Надо будет при случае заняться изучением психологии, решил я, если останусь жив. И я достал из мешка парня на удивление полную флягу с вином, выдернул пробку, сделал несколько больших глотков и передал её Бобу.
– Пей, – скомандовал я, – ты почти две ночи не спал, а у нас ещё много дел.
Уговаривать его не пришлось. Боб припал к горлышку фляжки и жадными глотками вмиг опустошил её. Я, признаться, был удивлён, что запрет на спиртное вплоть до моего возвращения из Замка был парнем соблюдён.
– Что б помои отбить, – виновато произнёс он, возвращая пустую ёмкость. – А если надо, то я и три ночи могу не спать,– заявил он, немного повеселев.
Я внимательно на него посмотрел. Сил парню не занимать, но отдыхать иногда надо даже мне. Нужна была короткая передышка, только не во вред делу. Время работало теперь против меня. Я не знал, когда нанятый Генри вестник приступит к работе, и не мог знать, кем он займётся в первую очередь. Лично я начал бы с мужчины. Но герцог мог дать отдельные инструкции, как получил их от заказчицы и я. И благодаря которым Генри Монтгомери был ещё жив.
– Послушай, дружище, – начал я, – я дам тебе немного денег. Сможешь раздобыть нам добротную одежду свободных горожан на смену нашим тряпкам? – И я, расстегнув молнию на одном из многочисленных карманов камуфляжа, достал и высыпал на ладонь Боба несколько золотых монет.
Парень поперхнулся и посмотрел на меня взглядом, в котором сквозило признание в вечной преданности, любви, и во всём, чего я ещё захочу.
– На эти монеты, хозяин, – почти прошептал он, – я достану вам полную телегу добротной одежды, вместе с самой телегой и запряжённой в неё лошадью! И всё равно половина денег ещё останется!
– Всё, что останется, – небрежно произнёс я, – заберёшь себе в уплату за службу. Но, через три часа мне нужна добротная и чистая одежда зажиточного горожанина, фургон с двумя лошадьми, и ты сам в приличном виде сытого слуги… – Боб расплылся в счастливой улыбке, – и трезвый, – и я повертел у него перед носом кулаком.
