— О, точно! И как успехи в Ваших хлопотах? — она тут же переключилась на что-то еще после не очень искреннего убеждения, что блестяще.
Это первая его ложь для нее. Не лукавство, а откровенное вранье: дела шли из рук вон плохо. То есть поручение он выполнил, бумаги отвез и даже дожил до их подписания, но вот остальное…
Только этим утром его пригласили в неприметный кабинетик и сделали предложение, от которого очень неудобно отказываться, и которое некоторым образом поставило крест как на три десятилетия лелеемой карьере, так и на невнятном сватовстве.
— Ксения Александровна, я тут уехать должен буду. Возможно, далеко и надолго. — он все еще не мог придумать, как закончить этот разговор, чтобы донести до ее беспечного сознания грядущие проблемы.
— Надеюсь не в Сибирь? — лукаво произнесла она.
Это ж надо, ко всему еще и догадлива чересчур.
— Всегда восхищался Вашей проницательностью. — остается только улыбаться.
Зато с нее веселье как слетело. Мгновенно стала серьезной, участливо протянула к нему руки. Не стоит сейчас ее трогать, себе одно расстройство и ей тоже никакой радости.
— Мне должность предложили. Томского полицмейстера. — звучит-то как! Лет двадцать назад бы радовался немыслимо.
— В гости позовете? — и голос-то шутливый, а взгляд куда умнее, чем обычно демонстрирует. Ох, не проста графиня Татищева, совсем не проста.
Мелькнуло эгоистичное желание забрать ее с собой. Вот такой трофей со столичной охоты. Но кто же согласится из такого дома, из комфорта петербургской жизни с балами, вечерами, магазинами, театрами оказаться в краю суровой погоды и безысходной тоски? Да и он сам не декабрист, чтобы на такое претендовать.
— Вы уж не скучайте. И пореже влезайте во всякое. — в последний раз дотронулся до ее руки, понимая, что именно это прикосновение и будет помнить потом долгие холодные годы.
— Михаил Борисович, спасибо Вам за это приключение. — она улыбнулась каким-то своим мыслям.
— Вам полезно чем-то увлекаться. И минералы — они побезопаснее дипломатов.
Кто бы подумал, что так загорится. Сама на топаз похожа: абсолютно невзрачный в породе, зато после огранки приобретает немыслимую глубину. И крепкий, почти как бриллиант. Он ей кольцо с этим камнем купил еще в Москве, но так и не решился вручить. Теперь-то уже и незачем.
— Вы… — она замолчала, а потом без всякой иронии и светской изысканности продолжила. — Берегите себя. И помните, что все наладится, а в этом доме Вам всегда рады.
