— Да, она для своих лет очень развитая.
— А как хорошо воспитана!
— О, это, увы, не всегда так!
Нет, Анджела поступила лучше.
— Ну ладно, Глория, — подытожила она, нарочито смиренно, — сейчас мне пора пойти с твоим папой поговорить про обои и краску.
Упомянув про интерьер, она, по-моему, совершила первую ошибку: Глория сама у нас была мировым специалистом в области дизайна.
— Так вас зовут Анджела, да? — спросил я, ведя гостью на кухню.
— Точно, — ответила Глория, прежде чем Анджела раскрыла рот.
— Садитесь, — предложил я. — Глория вытащила стул из-за стола. Тут вдруг я понял, что давным-давно перестал замечать, как убога наша кухня. Анджела поблагодарила и села, пристроив сумку на полу. Глория с налету бросилась на нее.
— А у вас там в сумке есть какая-нибудь интересная косметика? — вопросила она.
— Ох, Глория… — простонал я, открывая ящик стола, где хранилось мое портфолио.
— Есть-есть. Хочешь поглядеть?
Ладно, я уже символически попытался помешать Глории. Теперь оставим ее в покое. Не из благородных побуждений — мне и самому было любопытно, что носит Анджела с собой в сумке.
Она поставила сумку на стол.
— Ну что, давай вытащим все интересное на свет, чтобы было лучше видно? — предложила Анджела. Сентябрьское солнце посылало в окно косые лучи. Я прислонился к рабочему столу и смотрел оттуда. Я стал невидимкой — какое счастье.
— Какой малюсенький карандаш для глаз, — сказала Глория. Карандаш она видела у матери. Карандаш и помаду, которую Дайлис весьма умело наносила на губы.
— Он у меня уже давно, — засмеялась Анджела, будто вновь увиделась с исчезнувшим другом. — Я, кажется, лет с пятнадцати им не пользовалась.
— А что у вас еще есть? — спросила Глория, косясь на сумку.
— Вот это крем для лица, чтобы мазаться, когда кожа устает.
— А можно мне помазаться чуть-чуть? — Глория подставила щечку, но Анджела мазнула ее по носу, и Глория захихикала.
— А это вот румяна, — продолжала Анджела.
— А что такое румяна?
— Краска для щек. Только я ими не пользуюсь.
— Почему?
— Потому что я им не верю.
Моя дочь солидарно фыркнула и спросила:
— Ну а зачем они вам тогда?
— Мне их подарила одна девочка, чуть-чуть помладше тебя.
— А почему подарила?
— Потому что я нашла дом для нее и ее семьи.
— Вы так работаете?
— Да.
— А у меня вот два дома!
Если Анджела и удивилась, то виду она не подала и просто сказала:
— Хорошо, наверное.
Я зачарованно следил за разворачивающейся перед глазами миниатюрной пьесой и слышал собственное дыхание, когда Анджела снова полезла в сумку.
