Задавайте себе вопросы. Повторяйте их по сто тысяч миллионов раз. Посмотрите сон про женщину без лица, в белом платье и со шприцом, которая скажет ласково:
— Ну, милый, давай, один укольчик, и все.
— Но у меня же такая красивая улыбка!
Джед постоянно вставал во сне с постели, гораздо чаще, чем Билли, который лишь иногда сопровождал брата в прогулках. Раньше меня это не тревожило. Но вот он рос, а ходить не переставал. Пунктик Насчет Точности не исчезал. И я стал задумываться, глядя в его чересчур серьезные глаза: кто виноват? Я? Дайлис? Или мы оба виноваты в его неврозах? Я не знал ответов на эти вопросы, но чувствовал, что их нужно искать.
Дети растут так быстро, что воспоминания потихоньку расплываются. Но кое-что остается надолго.
— В Мамином Доме лучше, — заявил Джед.
Мы сидели дома за чаем с моими родителями. Вопрос «Кому пирога?» не заполнил разом воцарившуюся тишину. Мне пришлось задать другой вопрос:
— А чем именно лучше, Джед?
— У меня будет там своя комната, — сказал он.
— Да?
— Да, когда я подрасту, так мама сказала.
— Здорово будет. А что еще она говорит?
— Мама говорит, что у нее будет ребеночек.
— Ну нет, — вмешалась Глория, — этого она не говорила.
— Говорила!
— Сейчас точно не будет. Она сказала, что хочет когда-нибудь родить ребеночка. И вообще, Джед, ты папу обидел.
— Не обидел!
— Обидел!
— НЕ ОБИДЕЛ! И ВООБЩЕ МНЕ ПЛЕВАТЬ!
Обидел, и все это поняли, даже Билли. Мне на помощь пришел папа.
— Джед! — позвал он.
— Не хочу разговаривать.
— Джед, пойдем со мной? Я тебе секрет расскажу. — И он протянул Джеду руку. Джед взвесил предложение, — дедушку он любил, — но принял простое решение:
— Я ухожу, — сказал сын, вставая из-за стола. Он поднялся в свою комнату и захлопнул дверь. Через полчаса я пошел к нему.
— Джед, в чем дело?
— Уходи.
Он лежал на кровати за баррикадой из коробок и подушек. Джефф-Жираф валялся на полу.
— Ты не хочешь пойти вниз?
— Не хочу.
— Да ладно тебе, хватит.
— Уходи.
— Джед, извини меня. — За что я извинялся? За то, чего не понимал.
— Уходи.
— Я попросил прощения.
Молчание.
— Оставить тебя в покое?
Молчание.
— Мне уйти?
— Да.
— Точно?
— Да.
— Я тебя люблю, ты знаешь? Честно. Люблю.
— Уйди, а?
Джед все больше и больше занимал места в моих мыслях, особенно сразу после возвращения в Папин Дом. День в школе и у Эстер (в случае Билли) образовывал хорошую санитарную зону между двумя домами и облегчал детям перемену места жительства. Глория, образец безупречного поведения, переезжала спокойно и гладко. Билли, будучи совсем малышом и будучи, собственно, Билли, просто ни о чем не задумывался. Зато Джеду это давалось нелегко.
