— Значит… скорее всего она носила часы на левой руке. И возможно, убийца забрал… именно часы, — сказала Мисора, всё ещё лёжа на спине на полу. — На правой ноге были носок и туфля. А на руке, которую он забрал, скорее всего были часы.
— Отрезал руку, чтобы взять часы? Но зачем? Мисора… вы же сами сказали, что нет никакого смысла отрезать всю руку, чтобы взять кольцо. Так зачем же кто-то станет так делать, чтобы взять часы? Если бы они были ему нужны, он бы просто снял их. Часы — не кольца. Они не застревают. Нет смысла отрезать руку.
— Нет, я не думаю, что часы были ему нужны. Но, возможно, здесь часы — это послание. Если бы отсутствовали только они, это было бы слишком очевидно, так что он прихватил и руку тоже…
— Как способ ввести в заблуждение? Понимаю… но в таком случае, всё равно неясно, почему он отрезал и правую ногу тоже. Сомневаюсь, что жертва носила часы на щиколотке. И даже если это попытка ввести в заблуждение, всё равно нет нужды забирать всю руку — хватило бы запястья.
— …
Да, верно, и всё же… идея с часами казалась такой удачной. Она чувствовала, что близка к истине. И если та самая — пользуясь затасканным штампом — навязчивая идея, нанизывание слов одно на другое, как она делала на первом и на втором месте преступления, сработает и здесь, то почему бы не сделать так снова…
— Левая рука… правая нога… левая ладонь… правая ступня… правая щиколотка… левое запястье… часы… на руке… на стене… время… тикают… удары… ладони и ступни, руки и ноги… да значат ли они так много? Не левая рука и правая нога, а наоборот, правая рука и левая нога? Четыре конечности…
— Плюс голова — пятая.
— Пять… пять минус два будет три… три. Третье место преступления. Конечности… вместе с головой их пять… голова? Шея… шея, и одна нога, и одна рука…
Мисора составляла слова в цепочку по мере того как они приходили ей в голову — но так она просто кружила на месте, как потерявшийся ребенок, боясь уткнуться в тупик. Чем дальше она так бормотала, чем больше теряла ощущение близости догадки. Она всё бегала по кругу, как стрелка компаса…
— Если это понимать, как пять минус два — три, то он мог бы отрезать обе руки, или обе ноги, или левую руку и голову… если одной из конечностей должна быть непременно левая рука, то почему правая нога?
Просто чтобы нарушить тишину, Мисора выдавила из себя вопрос, который вовсе её не занимал, вопрос, который она даже не считала нужным задавать, но Рюзаки на него ответил.
