— Но, барышня, — попытался оправдаться бедный юноша, — я и вправду искал пульс! Я не хотел верить, что вы умерли! И услышав, как бьется сердце, я побежал за господином, чтобы привести его сюда!
— Ты бросил меня и вот, вот что с моей рукой! Этот мерзкий ожог останется на всю жизнь! Какая ужасная боль! — простонала Анна, баюкая у груди обожженную руку, но внезапно остановилась. — Но ведь здесь кто-то был… Кто-то погасил этот проклятый огонь и трогал меня за руку…
Анна замолчала и медленно повернула голову в сторону Кати. И в наступившей тишине княжна испуганно сжалась, ощутив, как обращаются к ней взгляды всех присутствующих. Собравшись с духом, она поднялась на ноги и шагнула вперед. Голубые, заплаканные глаза Анны внимательно и придирчиво осмотрели Катю:
— Это ты? Ты погасила огонь?
Катя молча кивнула.
— О, благодарю тебя! — всхлипнула Анна и обернулась к Тимофею: — Хорошо, что ты хотя бы догадался оставить здесь при мне эту девушку! Если бы не она, я могла бы сгореть заживо. Боже, но ведь этот ожог, — она болезненно сморщилась, — благодаря ему я проснулась! — Она осенила себя крестным знамением и снова накинулась на Тимофея: — Ну что ты стоишь, как изваяние, помоги же мне вылезти из этой гадкой ступы!
Совершенно сбитый с толку, юноша поспешил исполнить приказание Анны, затем, обернувшись к Кате, еще раз с недоумением осмотрел ее и заявил:
— Но я не оставлял здесь эту девушку! Я впервые ее вижу!
Стрешнев, который все это время молчал, не спуская пристального взгляда с лица Кати, отозвался:
— И я тоже впервые вижу ее. И даже не подозревал, что среди моих дворовых есть такая красотка.
С этими словами он шагнул к ней, и Катя, встревоженная его настойчивым взглядом, попыталась отступить. Стрешнев удержал ее за локоть и с бесцеремонной усмешкой, не лишенной, однако, оттенка восхищения, принялся изучать ее лицо.
— Великолепный экземпляр, — произнес он наконец.
Это был мужчина лет тридцати, небольшого роста, но отлично сложенный. Густые каштановые волосы, схваченные сзади бархатной лентой, обрамляли мужественный овал лица, красивее которого Катя не видела никогда в жизни. Глаза — как голубое серебро, и бестрепетный взгляд их проникает в самые глубины души; точеный римский профиль, дразнящая улыбка, полная несказанного обаяния и притягательная, как самый черный грех…
Катя смотрела на него, точно завороженная, с ужасом начиная понимать, что происходит что-то не менее страшное, чем воскресение из мертвых барышни по имени Анна. Еще не до конца догадываясь, что ее ждет, она в отчаянии осознала, что совершила чудовищную ошибку, по доброй воле надев крестьянское платье. И может случиться так, что эта ошибка ввергнет ее в пучину такой беды, выбраться из которой ей уже никто и ничто не поможет…
