Аромат съестного из корзинки не давал покоя и, несмотря на то, что ямщик многозначительно покряхтывал за дверью, давая ей понять, чтобы поторапливалась, Катя поспешно развернула лежавшую сверху тряпицу, схватила еще теплую лепешку и начала торопливо и с наслаждением жевать. Кроме лепешек в корзинке оказалось с десяток вареных яичек, здоровый ломоть солонины и три больших печеных репки.
— Эй, скоро ты там? — послышалось за дверью.
Запихнув в рот последний кусок лепешки, Катя поспешно облизала пальцы, схватила корзинку и аккуратно сложенный капот баронессы, и вышла наружу.
Ямщик внимательно оглядел ее:
— Совсем другое дело! — объявил он, ухмыльнувшись. — Красивая ты девка, жаль, тоща больно, ну да найдется, кому откормить. Идем, что ли?
— Подожди, — сказала Катя, приметив стоявший под навесом экипаж баронессы и копошившуюся возле него Магду. — Одежду верну…
Она приблизилась к горничной и та вскинула голову, не сразу узнав в молоденькой крестьянке гостью своей госпожи. В глазах мелькнуло недоумение и что-то вроде испуга. Катя протянула ей свернутый капот:
— Магда, пожалуйста, верни это баронессе.
— Госпожа спрашивала о вас… — пролепетала горничная и боязливо, словно ее могли укусить, приняла одежду хозяйки из рук Кати. — Вы уходите?
— Да, — Катя постаралась улыбнуться как можно лучезарнее. — Пожалуйста, передай своей госпоже, что я сохраню о ней и ее гостеприимстве самые лучшие воспоминания.
И не дожидаясь ответа горничной, девушка поспешила за Еремеем, который уже шел через двор к воротам. Идти в лаптях было очень непривычно и не слишком комфортно, но Катя понадеялась, что постепенно привыкнет. Они вышли на дорогу. Впереди расстилалась река, и спускавшийся к воде город, огни которого она видела прошлой ночью, оказался совсем рядом. Белые стены и купола монастыря мягко светились в лучах слабого осеннего солнца.
— Значит, слушай, — сказал Еремей, — в Торжок не ходи, неча там делать. Иди вдоль берега, — он махнул рукой в сторону от города, — с полверсты пройдешь, будет там деревня Ильинка, где мужики извозом занимаются. Спросишь там Федьку Новоторжанина, это кум мой, скажешь, что от Еремы и что я просил тебя до Москвы отвезти.
— И он… отвезет? — спросила недоверчиво слушавшая его девушка.
Ей страшно было поверить в то, что не придется брести по дорогам в одиночестве. Но Еремей спокойно подтвердил:
— Отвезет, куда он денется! А не хочешь с ним, можешь на станции остаться. Через два дня фура почту в Москву повезет, могу тебя туда пристроить.
