— Нет, — не очень уверенно произнесла Кюльджан, — я не получала подобного письма.
— Но он уверял, что рассказывал вам о своей пассии.
— Возможно. Но мне не казались серьезными их отношения. Во всяком случае, эта «пассия» не думает искать его родных и близких, хотя прошло уже почти два года.
— Вы сами не пытались написать своему брату в колонию?
— Написала одно письмо, но он не ответил. Я понимаю, что там не курорт и ему не очень хочется с нами общаться. Но старшему брату он письмо написал. Вся наша семья об этом знает. Он не сожалел о случившемся, только жаловался на свою судьбу.
— Вы слышали, что у него были проблемы с первой супругой?
— Конечно. Они развелись достаточно давно.
— А с его друзьями вы были знакомы?
— Нет. Только слышала про одного, кажется, его звали Исмаил, но, может, я путаю. Они вместе ездили в Турцию.
— Что именно вы слышали?
— Он был наркоманом в последней стадии, поэтому у брата всегда с ним были проблемы. Потом написали, что этот Исмаил был убит при аресте, но я слышала, что он просто скончался от слишком большой дозы. Может, это и слухи.
— Его родные тоже знали, что он был наркоманом, — подтвердил Дронго.
— Вот видите. Такие люди потенциально очень опасны. И вообще все, кто замышляет и осуществляет подобные акты, достаточно неоднозначные типы.
Она не сказала «люди», и Дронго на это тоже обратил внимание.
— У вас есть еще ко мне вопросы? — взглянув на часы, спросила Кюльджан.
— Только два. Вы знали, куда именно ездит ваш брат — в Турцию или в арабские страны?
— Конечно нет. Я не совсем понимаю: какое это имеет отношение к возможному судебному иску?
— У вашего брата могли быть состоятельные спонсоры, которые финансировали его деятельность, — пояснил Дронго, — и которые должны отвечать за все случившееся.
— По-моему, такими проблемами должны заниматься другие службы, — заметила Кюльджан, — а не юристы, которые разбирают имущественные споры.
— Прошло уже два года, и никого найти не удалось, — возразил Дронго.
— У меня достаточно и своих проблем, чтобы думать о неких таинственных зарубежных друзьях моего брата, — отрезала женщина и добавила: — Какой второй вопрос вас интересует?
— Вам не кажется странным, что человек, воевавший в Чечне на стороне российских войск, через несколько лет становится организатором такого преступления и примыкает к радикальным клерикалам?
Она несколько удивленно взглянула на эксперта и спросила:
— Вы юрист или психолог? Разве вы не знаете, что человек меняется на протяжении всей своей жизни? Думаю, что мой брат тоже сильно изменился. Возможно, на его трансформации сказалась и неудачная жизнь с его бывшей женой.
