Тайные организации аналогичные мафии существуют не только на Сицилии, но и в континентальной части Италии. Никто из мирных граждан не желал бы скрестить с ними «шпаги» и интересы. Вызов, брошенный Версаче, попытка розыска мафиозных заводов – это жест мужества.
Глава 6
Каморра не только у подножия Везувия
Так же как на Сицилии лучше не произносить лишний раз слово «мафия», так и в Неаполе среди новых знакомых предпочтительнее не упоминать о местной каморре – специфической форме организованной преступности, которая проникла во все поры общества в области Кампания, в городах у подножия Везувия. Каморра в течение нескольких столетий взращивалась всей социальной атмосферой Южной Италии, она переплетена с традициями и образом жизни многих поколений неаполитанцев, имеет свои корни и ростки на севере Италии.
В нашем сегодняшнем представлении каморра – это синдикат гангстеров, тайная разветвленная организация, влияющая на политическую жизнь третьего по величине города Италии с более чем миллионным населением, на его хозяйственную и культурную деятельность. Каморра – это невидимая сила, держащая под контролем многие дискотеки, бары, рестораны, ипподромы, стадионы, увеселительные вечерние заведения. И, конечно, в широком общественном понимании каморра – это тысячи мелких бандитов и хулиганов, заполняющих старые кварталы и рынки Неаполя, срывающих драгоценности и фотоаппараты с «небдительных» прохожих и ловко освобождающих чужие карманы от «груза» документов и кошельков. Каморра – это армия махинаторов, совершающих сложные многоходовые комбинации, в результате которых происходит покупка порции «белого порошка» или укол наркотика прямо на центральной улице Рома, у театра Сан-Карлос, на набережной Санта-Лючия – в «сердце» Неаполя. Этот «круговорот» каморра повторяет ежечасно, ежедневно, ежемесячно, ежегодно. В полицейских сводках сообщается, что в среднем, в черте Неаполя за год совершается более тысячи убийств или покушений на убийство, более ста тысяч ограблений, захватов людей с целью выкупа, бесчисленное множество мошенничеств, вымогательств и иных «рутинных преступлений». И все это – каморра, о действиях которой знают многие и столь же многие молчат. Версаче и здесь проявил «оригинальность». Однажды, показывая в Неаполе свою коллекцию, он бросил фразу: «Я бы чаще приезжал в Неаполь, если бы не боялся, что всю мою коллекцию к утру не скопируют. Здесь пропадали даже самолеты, теплоходы и боевые эсминцы». Версаче волновала сущность процесса – социальная основа существования каморры, а не только забота о судьбе своей коллекции.
