Стиль Стругацких, конечно же, угадывается без труда. Герои опять периодически «подтягивают трусы», говорят «сипло» (сипло мяукают теперь уже даже коты).
«А что было бы, если бы попугай-контрамот жил не как все другие существа на планете из прошлого в будущее, а жил бы наоборот из будущего в прошлое?» Как вам такая постановка вопроса? Такой дилеммой едва ли мог озадачиться человек, находясь в трезвом состоянии, не правда ли? В этом аспекте, третья глава до невероятного уровня «стругацкая». Рассмотреть проблему путешествий по времени в фокусе, выбранного в качестве испытуемого, дохлого попугая… Да, на такое не способны ни Уэлльс, ни Бредбери, ни Азимов, на такое «способны» только Стругацкие.
Справедливости ради, я не могу не отметить, что эта повесть — единственная у Стругацких, которая смогла поразить меня хотя бы несколькими высокохудожественными ироничными зарисовками: «старуха в своей воркующей модификации была мне ещё неприятнее, нежели в сварливой», «Бодрствующие головы залопотали по-эллински и разбудили одну голову, которая знала русский язык», «…содержался Кощей в бесконечном предварительном заключении, пока велось бесконечное следствие по делу о бесконечных его преступлениях.»
И все же, после двух предыдущих повестей, где сюжетная линия была весьма неплоха и напориста, здесь Стругацкие снова теряют остроту. В целом книга художественно неплоха (если не брать в расчет заикания Киврина). В ней нет ничего сильно раздражающего, впрочем, и восхищающего (кроме послесловия) тоже ничего нет. Единственным интересным с философско-психологической точки зрения является, пожалуй, лишь фигура директора А- и У-Януса, восходящая к «Я» и «Сверх-Я» Фрейда, но и она не раскрыта до желаемого мной уровня. Если в первом и втором рассказе Стругацкие еще пытаются развлекать нас сказкой, то к третьему рассказу инородный для них жанр начинает, похоже, утомлять и их самих и они плавно переводят нас в свой привычный мир «ржавых ракет» и «одноглазых астронавтов без левой руки и правой ноги».
Эта повесть — одна из немногих, которую сложно критиковать серьезно, ибо ничего серьезного здесь и нет, ведь по большому счету в этой повести Стругацкие высмеивают, в том числе и самих себя, а самоирония для любого писателя — вещь крайне необходимая и полезная.
Краткое послесловие повести — вот, где можно получить удовольствие от художественного приема. Ради этого все же стоит дочитать эту книгу до конца. Критика авторов от лица героя их собственной книги — это великолепный ход. Это шедеврально! Такого вы не встретите ни в одной другой книге Стругацких.
