Первое впечатление в начале чтения было весьма положительно. Наверное, сказывается подсознательный настрой на то, что «Стажеры» наконец должна стать хорошим продолжением первой большой повести Стругацких и моя наивность в ожидании чего-то большего и качественного от каждой следующей их книги.
Имена героев подобраны неплохо, сильного диссонанса в течение главной линии развития событий нет. Есть прицел на связанность и стройность сюжета. Но, увы, чем дальше в лес, тем больше дров. База «Теплый Сырт окружена пиявками», которые наносят «не только материальный, но и моральный вред» людям. Ну что тут сказать… Видимо, мучить вас подобными придирками к тексту в дальнейшем мне уже не стоит. Вы уже поняли, что у Стругацких это такой особый «стиль». Брать на борт космических кораблей гигантских ручных ящериц, сражаться с медовыми монстрами и на танках отражать атаки летающих пиявок. Авторы делают все, чтобы читатель прекратил воспринимать повесть серьезно. Но дальше нас с вами поджидает не меньший шок, если в предыдущих рассказах подобные вещи были вынесены Стругацкими на сюжетную периферию, здесь же, буквально в следующей же главе проблему с летающими пиявками начинают обсуждать теперь уже и на местном марсианском партсобрании. Да, да со всеми свойственными ему атрибутами социалистических реалий шестидесятых годов прошлого века. Авторитетный и по-сталински жесткий руководитель, его озабоченные своими направлениями заместители, топорные фразы («— Я еще не кончил, товарищи, — сказал Ливанов»). Ну, это уже, простите меня, не научно-фантастическая повесть, а Михаил Жванецкий «Собрание на ликероводочном заводе» «Жаль, что нам так и не удалось заслушать начальника транспортного цеха». Нет, я ничего не имею против легкой иронии в фантастике, но вставляя такие большие пассажи, однозначно нужно переименовывать фантастическую повесть в юмористическую. Всего этого и близко не было в «Стране багровых туч» и именно этим она мне приглянулась больше остальных работ ранних Стругацких.
Редкий случай художественной красоты от Стругацких можно встретить в начале седьмой главы. «Жилин читал, сидя за столом. Глаза его быстро скользили по страницам, время от времени влажно поблескивая в голубоватом свете настольной лампы.» Эх, вот бы Стругацкие всегда были так изящны в описаниях… Очевидно, что красоту и возвышенность текста Стругацкие никогда не считали главным. Их душам в начале шестидесятых, когда писались главы этой повести, были гораздо более близки идеологические подоплеки диалога Сэма и Бэлы на астероиде Бамбергу. Что сказать… Забавно читать подобные строки Стругацких 54 года спустя, когда на планете уже почти не осталось ни социалистических и уж тем более коммунистических режимов, когда все фигуры окружавшей их в те годы политической шахматной партии оказались сброшенными с доски. Наверное, в шестидесятые годы прошлого века подобными строками зачитывались и восхищались, но в том то и беда, что однажды вступив на тропинку вот таких идеологических рассуждений, авторы сами же загоняют себя в клетку. С момента написания Анны Карениной Толстым прошло уже больше 140 лет, но строки написанные Львом Николаевичем (в отличие от идеологической болтовни героев Стругацких) продолжают поражать и трогать мою душу до сих пор. «Капитализм — труп.» наивно делают вывод Стругацкие устами своих героев. Аркадий Натанович ушел от нас в 1991-ом, Борис Натанович в 2012-ом, я перечитываю их книги в 2016-ом, примерно в тот год, в которой авторы помещали свое повествование. А капитализм все продолжает жить. Переживет, пожалуй, и меня и даже моих внуков.
