(по определению свободы), но различаются только мерой свободы, поскольку соизмеряются с пределами мощи человека, или границами его природных сил (возможностей). А поскольку
добродетель (virtus) есть способность (potentia) человека производить то, что может быть понято из одних только законов его природы (Этика IV Определ. 8), отсюда можно заключить, что всякий человек добродетелен, но степень его добродетели определена границами его
естественных возможностей.
Натурализация духовных (моральных) аспектов человеческой природы приводит Спинозу к выводу, согласно которому «невежда и немощный духом не более обязаны по естественному праву разумно устроить жизнь, чем больной обязан быть здоровым» (Политический трактат, II 18). Но тогда возникает вопрос о том, по какому праву невежда и немощный духом (образ морально ущербного субъекта) обязан разумно устраивать свою жизнь? Тем более что любой его выбор – быть ему нравственно совершенным или оставаться в своем первоначальном состоянии – будет вполне легитимным по праву заложенной в нем природы. Как полагает Спиноза, ответ заключается в том, что всякий человек, независимо от своего наличного статуса, естественным образом стремится к изначально заложенному в нем благу. Благо для всякой вещи – сохранять свое бытие и стремиться к этому. Для человека это не в последнюю очередь означает желание быть существом разумным, т. е. добродетельным, также как для больного естественно желать быть здоровым. В любом случае, в значимой для Спинозы иерархии благ, существующей в универсуме, норма не только превосходит патологию (здоровье лучше болезни, добродетель предпочтительней порока, т. е. немощности), но и составляет высшую цель и предмет стремлений всякого живого существа (telos, или благо) (подробнее об этом см. в разделе «Каузальный порядок и моральная телеология»).
Хотя традиционная моралистика, составляя диагноз морального состояния человеческого рода или отдельного субъекта, также нередко прибегала к медицинской терминологии (здоровье и болезнь, норма и патология), у Спинозы такого рода аналогия между нравственными качествами и телесной кондицией обретает характер тождества. В этом случае общую субстанциальную основу и тех и других составляет Природа как таковая. Правда, строго говоря, в доктрине Спинозы связь души (ума) и тела строится, скорее, на отношениях корреляции, основанных, с одной стороны, на взаимной независимости и, с другой стороны, на полной изоморфности порядка и связи идей с порядком и связью вещей.
