Леонидия уничтожающе глянула на неё и открыла рот, задумав что-то сказать, но передумала.
– Хочу вам напомнить, – Светлана изящным движением присела на стул, – что я хозяйка этой квартиры и мне решать, кто здесь член семьи, а кто так и не вошел в этот милый, уютный круг. – Она немного помолчала и продолжила. – И для того что бы вы поняли это, введу-ка я, пожалуй, ограничения на посещения.
– Как это? – Гордо выпрямившись, спросила мать Леонидия.
– А так. – Скучающе бросила Светлана, взяв ложечку и подцепив варенье из вазочки. – Оглашу список, кому можно бывать в этой квартире, а кому нет. Вы, мать Леонидия, при всём моем к вам уважении, объявляетесь персоной нон грата. – Она сунула ложечку в рот. – М-м-м, вкусно.
– Как ты можешь? – Вопросила Леонидия. – Мне нужно видеться с Верой и ты не имеешь права этому мешать!
– Да Бога ради. – Укоризненно сказала Светлана. – Я и не собираюсь вам мешать, встречайтесь – просто будете пить чай, или там вино-водку в другом месте.
– Не поминай имя Бога всуе. – Ненавистно прошипела Леонидия.
– Да не кипятитесь вы так. – Спокойно проговорила девушка. – А то случится с вами какая-нибудь неприятность. Поперхнётесь снова. Или описаетесь вдруг. – Она сунула в рот еще одну ложечку с вареньем и на миг сузила глаза.
Леонидия проглотила последнее слово и непроизвольно бросила руку себе на живот. Её взгляд умоляюще метнулся к Вере.
– Светочка, ну прекрати. Зачем ты так? – Ласково проговорила Вера.
– А что я? – Удивленно сказала Светлана. И это вышло так по-детски, что Вера непроизвольно прыснула в ладошку. – Ну не нравится она мне. Пусть своих детей учит жизни.
– Но ты же знаешь, что у матушки Леонидии нет своих детей. – Укоризненно ответила Вера.
– Пусть родит.
– Она не может. – Вера покачала головой. – Мы все её дети.
– Только не я.
– Она желает тебе только добра.
– Это в её понимании. А в моем понимании это только зло. Пусть усыновит кого-нибудь и воспитывает. – Светлана бросила ложечку и встала. – Хотя нормальный ребенок с ней долго не выдержит. Если только не найдет такого же как и она сама – противного и гнусного.
Она вышла из кухни. Мать Леонидия и Вера проводили её взглядами. Ненавидящим и любящим.
– Созрела девка. – Проговорила мать Леонидия. – Пора её отцу Аполиннарию показывать. Пусть посмотрит, и оценит твой труд, Вера.
– Да, выросла. А какой замухрышкой была. – Вера угодливо поставила перед Леонидией чашку с чаем. – И родители её…. – Она осеклась под суровым взглядом строгой женщины.
