Крокодил ослаб, и уже не мог таскать лодку куда захочется. Дока тоже соскочил в воду, и выбрав метра четыре лески, медленно вошел в заливчик, направляя в него рыбину. Лодку я подтащил к берегу, и Чапа тут же выскочил из нее. Вытащил посудину из воды – выбранная Докой леска позволяла это сделать – и ждал, чем эпопея завершится.
До крокодила оставалось метров пятнадцать, он поднялся к поверхности, и наконец мы увидели его во всей красе: сом, длиной метра два, не меньше! Чапа завизжал, и собрался кинуться в воду Доке на подмогу – пришлось его останавливать не только приказом, а и руками, до того собачуху эмоции переполняли.
Дока медленно подтаскивал сома все ближе и ближе. Рыбина уже не рвалась, а тащилась на буксире, изредка шевеля хвостом. Наконец она в заливчике. Дока поэнергичней потянул леску, и с хода сом выскочил на мель, так что спина и верх лобастой головы оказались на поверхности. Парень прыгнул к нему и с размаху ударил дубиной по голове. Сом дернулся и затих. К нему кинулись остальные, в том числе Чапа, и через мгновение гигант был на берегу, а собака держал в зубах конец его хвоста.
Теперь, когда страхи, что сом уйдет, порвав леску или сломав крючек уже позади, всех участников поединка переполняли эмоции. Дока, как внесший основной вклад в победу , не только сиял лицом, а и напускал на него оттенок некого перед остальными превосходства, и в словах не допускал даже мысли, что сом от него мог уйти.
«Я каждое его движение по леске чувствовал!» – уверял остальных, – «Ни разу слабину не дал! И рывки все амортизировал! Вон, смотрите», – демонстрировал ладонь, – «чуть кожу с пальцев не содрал!»
«Ну и повезло вам, мужики!» – с завидным упорством повторял парень, тот, что помоложе, – «Что бы такой крокодил на перемет – никогда не видел!»
«Ничего, и нам пруха будет!» – успокаивал его тот, что постарше. Но весело, с явной надеждой, что и им когда-нибудь повезет.
«А ты что молчишь?» – удивило веселого Доку отсутствие с моей стороны проявлений телячьих радостей.
«Причин для веселья не нахожу», – ответил ему с улыбкой, – «А боли головной – куда половину этого зверя дома засовывать – сколько угодно! Холодильники то у нас обоих полные!»
«Ништяк!» – не получилось его озаботить, – «Зато друзей полно, с кем поделиться можно!»
Дома, кстати, в основном этой дележкой и занимались. Конечно, что-то оставили себе, но большей частью оделили знакомы. И только гигантскую голову, от которой все с испугом открещивались, пришлось порубить и передать Паше на временное хранение, как необходимый компонент для коллективной ухи, в подходящее для нее время.
