«Хорошо вас жена знает, Юрий Васильевич,» – искоса посмотрела на меня, – «Сразу догадалась, чем вы после работы занимаетесь.»
«Да гадать нечего,» – малость оживился Владимир, – «к Паше или Леньке не зашел вечером – значит вляпался в очередную разборку, с криминалом связанную. А у нас криминал один – деньги у инкассаторов сперли!»
Теперь за ящиком-столом заулыбались все, кроме Николая – тот смотрел на меня, словно я был тайным агентом другого государства.
Слава богу, ожил народ. Только как это Владимир догадался? После работы я мог и на охоту рвануть!
«И не думай, что мозги нам запудришь – ездил ты не на охоту. Видели, как на Минске с асфальта свернул возле железки, и ничего похожего на ружье с собой не вез!» – продолжил в уже вернувшемся желании быть среди всех на виду, да еще и во всем первым.
Я не стал отговариваться – давно все прекрасно знали, что о делах на криминальном поприще я никогда и никому не рассказываю, пока они естественным путем, с молчаливого разрешения кое-кого из милиции, не становятся достоянием гласности. Но очень нужный в данный момент разговор за «столом» начался, народ зашевелился, а к концу обеда был в должной мере и весел, и способен к нормальной в коллективе работе.
Владимира назад не отпустил, заставил вместе со мной сопровождать Пашу и слушать объяснения по геологии, колотить камни и сравнивать с похожими на собственной площадке. Получив в обед заряд положительных эмоций, в пререкания они не пускались, да и разговор золота, этого виновника раздора, не касался. Говорили о породах, о процессах гидротермального изменения и масштабах его развития – обязательное и привычное обсуждение для выработки единых подходов к оценке деталей общего дела.
Пашин пятачек был поинтересней. Не говоря о известных «березитах» и бурых образований «железной шляпы» в канавах, здесь из дудок БКМтоже поднимались знакомые песчаники, но не в пример участка Владимира, значительно варьирующие цветом – от светло зеленых до почти серых. Это значило, что процессы изменения развиты и масштабней, и интенсивней.
Про Пашу я не говорю – он был убежден, что золото здесь есть, и хотя ни разу не произнес это слово, уверенность свою демонстрировал повышенной подвижностью, излишней разговорчивостью и желанием всучить для детального визуального осмотра образцы чуть ли не из каждой дудки. Владимир, не хуже меня поняв геологическую ситуацию, наверное пришел к выводу, что Паша все же прав, и какое-никакое золотишко может оказаться. Камни тоже колотил, образцы рассматривал, но в обсуждение предпочитал не вступать, помня свое предсказание после общения с космосом, что «нет здесь ничего».
