— Я осталась совсем одна.
— Неправда. — Как бы ему хотелось найти правильные слова! — У тебя есть дядя.
— Это не то. Бабушка ведь меня вырастила.
Генри хотелось пообещать всегда быть рядом, но он не мог произнести эти слова. Она сама должна захотеть.
— Я останусь с тобой, пока нужен, — сказал он.
— До приезда коронера. Мило с твоей стороны. — Она вздохнула и отодвинула тарелку. — Пойду ему позвоню.
Она подошла к нише, где стоял телефон. Набрала телефонистку, которая соединила ее с участком. Флора быстро сообщила о произошедшем. Ее голос только раз сорвался, и у Генри защипало в глазах, когда он это услышал.
Флора вернулась за стол, доела и начала мыть посуду. Генри последовал за ней.
— Расскажи о своей бабушке. — Он взял у нее мокрую тарелку и начал вытирать, думая о своей жизни после смерти матери и сестры. Отец не разрешал ему о них говорить. Сказал, что слова ничего не изменят.
А после смерти отца никто не хотел о нем упоминать из-за того, что он добровольно ушел из жизни. Из-за этого замалчивания Генри казалось, что его родные никогда не существовали где-то вне его памяти. Прошло так много лет, что он уже начинал сомневаться, случилось ли это все на самом деле, правда ли у него были родители и обожаемая сестренка и он был для кого-то самым важным человеком в мире.
— Что бы ты хотел узнать? — спросила Флора.
— Все, что ты хочешь помнить.
Пока они прибирали в кухне, Флора рассказывала ему одну забавную историю за другой. Однажды бабушка положила крем в банку из-под майонеза, и Флора приготовила сэндвичи с курицей и кремом, думая, что это майонез. В другой раз Флора добавила в кукурузный хлеб соли вместо сахара, но бабушка все равно съела свою порцию и сказала, что ничего вкуснее в жизни не пробовала.
— И еще она шила лоскутные одеяла, — продолжила Флора. — Когда у кого-то из знакомых рождался малыш или просто так, когда ткань была. Этому научила ее бабушка, которая с помощью лоскутных одеял передавала шифровки беглым рабам. Они придумали целую систему сообщений и часто вывешивали одеяла на заборы или занавешивали ими окна.
Генри глянул на одеяло на столе в гостиной.
— А в этом тоже есть послание?
— Уверена, что да. Бабушка всегда прятала его в своих одеялах, каждый раз одно и то же.
— И какое?
— Ну, это может показаться глупым... — засмущалась Флора.
— Не хочешь — не говори. — Генри убрал тарелки в шкафчик и принялся натирать стакан.
— Да в нем нет никакой тайны. Просто... в общем, бабушка в каждом одеяле говорила, что меня любит. Она всегда вшивает — вшивала — куда-нибудь маленькое сердечко.
