«Убить Грэди Бейтса».
Эта навязчивая мысль выбивала его из колеи, если не сказать больше. Он сомневался, что Смерть, охотясь за добычей, чувствовала себя такой незащищенной и нерешительной. Но это правильное решение. Грэди представлял собой опасность и помеху, и, убрав его с дороги, Любовь лишит Смерть еще одного козыря.
Она, конечно, будет рвать и метать. На секунду Любовь задался вопросом, неужели то, как поведет себя Смерть, беспокоит его больше надвигающегося убийства.
Грэди зашел в магазинчик, где торговали газетами, журналами и табаком. Не зная, сколько времени он там проведет, Любовь в ожидании прислонился к фонарному столбу. Его подмывало войти и купить себе газету, но что-то его удержало. Он принялся обдумывать способы убийства. Как бы на его месте поступил человек? Воспользовался бы кулаками? Или нанес бы смертельную рану битой бутылкой?
Кулаки и ножи слишком интимны, почти так же, как любовь. Смерть часто убивала прикосновением, но Любовь не рассматривал ее действия как проявления любви. Вдобавок она намного могущественнее него. Ей под силу управлять материей, устраивать авиакатастрофы и останавливать время. В сравнении с ее способностями его дар жалок. Он умел только наполнять сердца любовью.
Любовь снял шляпу и почесал лоб, щурясь на солнце. Открылась дверь, и Грэди с газетой под мышкой вышел на улицу. Любовь заглянул ему в душу. Что он захочет следующим? Имбирного печенья и пару минут с симпатичной кассиршей в булочной.
Эта маленькая неверность обычно беспокоила Любовь, но сейчас он ей даже обрадовался. Вслед за Грэди он зашел в булочную. Девушка за прилавком — возможно, на два-три года старше Флоры — бросила на него подозрительный взгляд и вернулась к разговору с Грэди. Было обидно, что из-за цвета кожи к нему отнеслись иначе. Только подумать, как часто белое большинство таким образом смотрело на темнокожее меньшинство. Смерть, как обычно, схитрила, выбирая игрока.
Любовь почувствовал, что там был кто-то еще. Булочник, тихий мужчина среднего возраста с припорошенным мукой лицом, вышел из задней комнаты. Он выглядел разгоряченным, скорее всего, потому что целый день стоял у раскаленных печей. Любовь с сожалением проник в сердце булочника, добавляя все новые и новые слои чувств, словно ровняющий стену штукатур. Ему требовалось переполнить сердце мужчины неправильной любовью, которая из-за ревности наждачной бумагой раздирает душу. Любовь поместил эти уродливые чувства в потаенные уголки и надежно их там закрепил, чтобы разум жертвы не сумел от них избавиться.
