Крымские скитания Миши в 1919-1921 годах имели для него важные последствия, поэтому на них нужно остановиться подробнее. Поехав на каникулы поработать с дядей, он не взял с собой скрипку, и в результате занятия прервались на полтора года. Миша пытался отыскать способ заниматься музыкой – она была слишком важной частью его жизни. Он нашел в Крыму владельца богатой коллекции музыкальных инструментов, отставного генерала, который сам не играл (или играл немного, по-дилетантски), и, объяснив ситуацию, попросил разрешения заниматься в его доме. Хозяин не согласился. В итоге Миша больше года не брал инструмента в руки.
В это время он писал много стихов. Годы спустя, разбираясь в Мишиных бумагах после его смерти, я нашел тридцать пять стихотворений того периода. Их география – Судак, Алупка, Ялта, Тифлис. На нескольких – только дата, без обозначения места. В одном стихотворении – краткое описание картины крымской катастрофы, которая спустя годы стала хорошо знакома советским читателям и зрителям из многих более известных источников. Стихотворение большое, и я привожу его в отрывках:
Небо – железный раскаленный колпак.
В нем – зеленым эгретом – тополь.
Сегодня вечером целая толпа
Уезжает на Константинополь.
В порту объявление: «Пароход Natale
Принимает людей и грузы».
И опять я гляжу в запретную даль,
Как Робинзон Крузо.
Не придем. Вы будете ждать, как ждали.
-Годы на родину путь замели.
Корабли уплыли в вечерние дали
От враждующей, залитой кровью земли.
Провожало много: сто или триста,
Или больше. – Не знаю. Теперь мы одни.
Близкая ночь. Опустелая пристань.
В городе зажигают огни.
Ни перевалов, ни проходов
В страну оставленного нет.
Огни далеких пароходов,
Как призраки уплывших лет.
Да, это – наяву и верно,
Как горечь горьких слов во рту.
Как эта грязная таверна
В сыром, заброшенном порту.
И Ты – о ком поют поэты
-Не подходи: я пьян и груб.
От этой красной, терпкой Леты
Не оторвать уж больше губ.
Вот жизнь – вся жизнь проходит мимо.
Пусть. Есть еще один покой
-Прижаться как к плечу любимой
К столу трактирному щекой.
Огни далеких пароходов
Погасли. Ничего уж нет.
Ни перевалов, ни проходов
Туда – в страну ушедших лет.
Тогда же Миша Штих познакомился с поэтессой Софьей Яковлевной Парнок. Она была значительно старше него. Впоследствии они долго дружили. Он посвятил ей одно из своих стихотворений. Парнок подарила Мише две книжки своих стихов, надписав их:
Михаилу Львовичу Штих – воспоминаньем о нашем милом Судаке.
