Я слез с кровати, подошел к ней со спины и обнял за плечи.
— Что грустим, малыш?
— Переживаю за свою семью, — тихо ответила она. — Мы с тобой и раньше о многом говорили, но когда ты все вывалил на сестру с матерью, я почему‑то сразу поняла, что так на самом деле и будет. И они это поняли и растерялись. Мы увезем твою семью, но моя‑то остается! А я их очень сильно люблю. Я для твоих уже родная, хотя мы с тобой женаты всего несколько дней, но все равно буду тосковать по своим. Австралия — это навсегда или очень надолго. Я уже вряд ли когда‑нибудь увижу отца, а брата… Если увижу лет через двадцать, это будет уже совсем другой человек. И мне не только страшно их потерять, мне страшно за них. Если знать, что они где‑то есть, и у них все в порядке, уже легче жить. Но если империю начнут рвать на куски, они свое дело просто так никому не отдадут! А кто тогда будет считаться с русскими! Я боюсь, Алексей, что их обоих просто убьют! И звать с собой бесполезно. Не нужна русским чужая сторона, пока совсем не припечет. Нас припекло, а их еще нет, поэтому никуда они сейчас не уедут, а потом будет поздно.
— Твой отец не такой уж безрассудный человек, — возразил я. — Драться он будет, но и подготовит пути отхода. Если станет совсем невмоготу, заберет сына и уйдет. Надо только дать знать, где мы будем, но так, чтобы это нигде не всплыло. Не будут нас разыскивать по всем странам, но если засветимся, тогда отыграются. Нужно получить адрес его доверенного человека, которому можно было бы отправить письмо. И им самим ничего нельзя отправлять, только через кого‑нибудь.
В дверь постучали, и, когда я открыл, увидел Ивана.
— Вам звонят, князь, — сказал он. — Какой‑то ваш друг, который не захотел себя называть.
Я сходил в прихожую и взял трубку. Звонил Олег.
— Кто у тебя на телефоне? — встревоженно спросил он. — Вы там целые?
— Пока целые, — ответил я. — А ты звонишь по делу или просто так?
— Я хочу к тебе сейчас приехать.
— К нам сейчас нежелательно приезжать, — нерешительно сказал я. — И охрана уже уехала, да и вообще это может быть для тебя опасно.
— Я сейчас буду! — сказал он и бросил трубку.
— Скоро ко мне приедет друг, — чертыхнувшись про себя, сказал я Ивану. — Это князь Олег Игоревич Гагарин. Когда приедет, скажите мне, откроем вместе.
Олег приехал на машине через пятнадцать минут, и почти тотчас же зазвонил дверной звонок. Наверное, он поднимался бегом, прыгая через три ступеньки. Я на всякий случай спросил, кого принесло, и, услышав его голос, открыл. Друг посмотрел на громилу с пистолетом и изменился в лице.
