— Оля! — одернула ее мама.
— Что ты мне затыкаешь рот! — выкрикнула сестра. — Он сам спросил, вот пусть и слушает!
— Пусть выговорится, мама, — остановил я возмущенную мать. — Она член семьи и имеет право на свое мнение. Значит, ты не хочешь жить в Австралии. А где хочешь?
— Меня вполне устраивает империя! — уже тише сказала Ольга. — Или хотя бы Франция. Для чего ехать на другой конец света?
— А империи скоро не будет, — сказал я. — Еще два–три года, может быть, пять, и ее раздерут на куски, а оставшиеся жители станут людьми второго сорта. Может, к их детям будет другое отношение, но они уже не будут русскими. Пруссы тоже когда‑то были славянами, а их потомки ничем не отличаются от немцев. Франция, конечно, ближе, но нас там выловят в первый же день. Сколько там той Франции!
— Как не будет? — опешила сестра. — Кто нас может разорвать?
— Англичане, — начал я перечислять, загибая пальцы, — твои любимые французы и немцы. Это основные, но будут еще и другие. Наверняка попробуют отхватить по куску турки, японцы и янки. После развала империи на ее останках не захочет поживиться только ленивый. И много после этого будет значить благородство твоего рода, если за ним нет силы? Ты не просто княгиня, а княгиня Российской империи! Хотя тебя можно будет пристроить замуж где‑нибудь за границей. Ты красивая девушка с хорошей родословной, так что кто‑нибудь возьмет.
— Ты все врешь… — растерянно сказала она.
— Империя в долгах как в шелках, — сказал я. — Промышленность, транспорт и горное дело нам уже не принадлежат. Банки тоже контролируют иностранцы, которые высокими процентами по кредитам сейчас разоряют торговцев и тех промышленников, которые еще были на плаву. Армию разрушают, народ спаивают и травят наркотиками, а править нами ставят иностранцев. Вон у отца в департаменте всем заправляет выписанный из Парижа француз. И отец Веры мне сказал, что такие уже возглавляют другие департаменты и работают товарищами министров! Не было бы этого засилья, нам бы никуда не пришлось уезжать! Первое же покушение стало бы для его организаторов последним.
— Господи! — сказала мама. — А почему не вмешается император?
— А он постоянно вмешивается, — объяснил я. — Наши долги — это во многом заслуга его отца и его стервозной жены, а закон о «легких» наркотиках пропихнул лично он. Наши Романовы виноваты больше всех остальных. Впрочем, они уже давно не русские. В Николае до черта немецкой крови, а его женушка вообще немка с примесью английской крови. Очевидно, и воспитание соответствует родословной. Убил бы, если бы мог!
