— Да, насчет министра, — сказал я. — Мне кое‑что неясно в указе. Как можно выводить из‑под контроля министерства кадровые вопросы департамента, который в это министерство входит? Или уже не входит?
— Ты ухватил суть, — сказал отец, одобрительно на меня посмотрев. — Наш департамент — это один из столпов, на которых держится империя. А теперь представь, что будет, если у него поменяют главу, да еще фактически выведут из подчинения министру. Через год в нем останутся только послушные исполнители, которые будут смотреть в рот этому Дюкре. Меня точно выживут.
— У вас много порядочных и решительных людей, — сказал я, глядя ему в глаза. — Неужели не сможете раздобыть трехлинейку с оптикой и найти хорошего стрелка? Не вечно же он будет ездить в своем бронированном автомобиле. На Фонтанке это сделать трудно, но у вас там много зданий. И не будет он целыми днями сидеть на службе, куда‑нибудь начнет ездить. В конце концов, не так уж сложно заминировать его автомобиль. Если уж полиция не сможет себя защитить…
— Представляешь последствия? — спросил отец, глядя на меня так, как будто увидел впервые.
— Представляю, — кивнул я. — У кого‑то наверху полетят погоны. У кого‑то, но не у всех. А если пришлют еще одного француза, грохните и его. Я бы на месте третьего кандидата сюда не поехал. Это ведь еще неплохой намек тем, кто все это устраивает. Пуля — дура, ей все равно куда лететь.
— Не скажешь, с кем познакомился? — спросил отец. — Ты очень сильно изменился, причем всего за день–два. Такие изменения не бывают без сильной встряски или чьего‑то влияния.
— Давай поговорим об этом как‑нибудь в другой раз? — предложил я. — Не посмотришь статью, пока есть время?
Отец забрал исписанные мной листки, вложил их в «Вестник» и ушел в кабинет. Вторично я его увидел минут через двадцать.
— Кто это написал? — спросил он, положив черновик статьи на мой столик. — Кто‑то из ваших, как ты выразился, акул?
— Я это написал, я! — сердито ответил я. — Что так недоверчиво смотришь? Если хочешь, я при тебе еще что‑нибудь напишу, только после ухода Веры, а то сейчас на это нет времени. Ты не допытывайся насчет авторства, а скажи свое мнение.
— Написано талантливо и будет трудно придраться, — сказал отец, не сводя с меня испытывающего взгляда. — Со мной могут связать хотя бы из‑за твоей работы в редакции, но больших неприятностей не будет. Никто не сможет ничего доказать, да и не будут под меня копать, потому что мое начальство тоже против этого законопроекта.
