Иисус, дав единое для всех правило, сразу относит его к личной сфере нравственной жизни:
Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное.
Этим Он вовсе не хочет сказать, что Его ученики должны непременно превзойти фарисеев и книжников. Здесь речь идет о некой более совершенной нравственности, нежели та, что была известна официальным представителям религии и ревнителям морали, о том, что они должны превзойти идеал, который считался до сих пор высшим. Иначе они не будут сопричастны Царству Божьему. И тут надо обратиться к нравственности изначальной, первобытной.
Нравственность фарисеев и книжников служила для обуздания и культивирования варварской человеческой натуры, нравственность же Царства Божьего есть свободное нравственное бытие новой твари. О достижении этого по сути и говорят Заповеди, и где это получается, там исполняется закон и пророки, там и есть Царство Божье.
Итак, если бы личное «дело» Иисуса, заключалось, как нас учат, в совершенном, приносящем удовлетворение подчинении иудейскому нравственному закону, то Он не вошел бы в Царство Божие, ибо тогда только поднял бы нравственность ветхозаветного человека на небывалую высоту, а не исполнил ее. Но Он явил Собой абсолютную правду человека в ее незапятнанной славе и потому стал основанием и краеугольным камнем нового человечества.
Итак, если мы всего лишь хотим превзойти самых усердных, высоконравственных, благочестивых и благородных современников, то, даже достигнув величайшего совершенства, все равно будем жить так же, как ветхозаветные люди, не продвинувшись в становлении человека ни на шаг. Наша нравственность должна быть изначальной, но она не возникнет в результате упорной работы над собой, мы должны позволить ей родиться в нас самих по мере нашего обновления. Она должна быть здоровым плодом внутреннего преображения и в то же время доказательством того, что в нас возобладало изначальное естество. Вот в чем различие между нравственными состояниями инертных и Ищущих, которые идут путем становления. И неважно, насколько застыли в своем развитии инертные и преуспели в становлении Ищущие.
Весь следующий раздел (Мф 5:20–48) посвящен именно этой новой нравственности, а не новому закону. Иисус показывает нам, что означает для Него в данном случае исполнение закона, исполнение в соответствии с тем общим правилом и не сводящимся, скажем, к безупречному исполнению Заповедей. Трактующий это лишь как их углубление, осознание, одухотворение, демонстрирует собственное непонимание Иисуса. Тогда выходит, что Он реформировал бы закон, а не исполнил, сделал его более претенциозным, а не излишним. Тогда получается, что Иисус превзошел идеал фарисеев и книжников, возможно, чрезмерно прославив его, но так и не открыл нам его новой сути, перед которой этот идеал, сколь ослепительным бы он ни был, просто меркнет.
