Уже издали я увидел, что Фокс Гаррис восседает на ступеньках моего крыльца. Он покуривал сигарету, и вид у него был самый беззаботный. Глядя на него, никак нельзя было сказать, что этот человек только что прошел семидесятидвухчасовой курс адаптации к кутузке. Он смотрелся королем Гринвич-Виллиджа. Когда я подошел, он величественно подвинулся, чтобы дать мне место рядом с собой. Я присел.
— Попробуй-ка моих, — сказал он, открывая серебряный медальон в форме сердечка и вдавливая кончик своей сигареты в его невидимое содержимое. — Это новый бренд, называется «Безумие Малабимби». Производится австралийскими аборигенами.
Фокс задумчиво покрутил свой косяк туда-сюда. Похоже, он тщательно взвешивал слова, которые собирался сказать дальше. Я терпеливо ждал.
— Мне кажется, я должен поблагодарить тебя, Уолтер, — сказал он наконец, — зато что ты выкупил меня под залог. Так что, я тебя благодарю. Большое спасибо. Ведь это ты меня выкупил?
— Идея Клайд, деньги мои, — ответил я.
— Мне бы хотелось сказать, что тебе воздастся вдесятеро, но я в этом не совсем уверен.
— Ничего страшного, — сказал я. — Главное — не убегай от правосудия.
Фокс засмеялся.
— Убежать от правосудия? — переспросил он насмешливо. — Боюсь, что это не удавалось еще ни одному человеку.
— Так смотри, чтобы ты не стал первым.
— Слушаюсь, сэр! — ответил он, лихо взяв под козырек левой рукой. — А теперь давай посмотрим, как тебе понравится «малабимби».
И он протянул мне свою сигарету. Мы сидели в двух шагах от тротуара, где шли прохожие, и потому мне было не по себе, но я решил не подавать виду.
— Давай, — сказал я. — А что это за штука у тебя и где ты ее взял? И что я должен с ней делать?
— Как у тебя много вопросов, — покачал головой Фокс. — Эта штука называется «крышеломка». Получил я ее от товарищей по «табакерке» в качестве подарка на дорожку. А все, что ты должен сделать, — это один раз затянуться. Представь, что это обычная сигарета. Ты ведь умеешь курить?
Я решил не обращать внимания на его снисходительный тон. Я не знал, через что он прошел в «табакерке», как он выразился, как не знал и через что прошли Клайд и Фокс в течение своих жизней. Они были для меня как волны в море, я всегда видел только поверхность и никогда не мог проникнуть в глубину. Аналогия с морем получилась отличная, — подумал я не без писательской гордости. И именно из-за их глубины нельзя было сказать, кто они на самом деле. Было проще написать о них, чем понять их. Я не стал доставать блокнотик, но сделал для себя несколько мысленных заметок. В том числе и о том, что отношение Фокса ко мне стало явно жестче.
