— Прошу садиться! — Мюллер указал Клосу на кресло.
Клос подумал было, что на сегодня его проверка закончена, и расслабился, опустившись в кресло, но тут, словно удар бича, хлестнул окрик:
— Клос!
Это крикнул Штедке, встав с кресла, стоявшего за дверью, и направился к Клосу.
Ганс не спеша повернул к Штедке голову:
— Действительно, мое имя Клос. — Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он заметил, что Штедке остался все в том же звании оберштурмфюрера.
— Похож? — спросил Мюллер.
— Да! — ответил Штедке. — Но мало сказать «похож», он просто идеально похож, хотя… — Он на миг заколебался. — Профилем! Встать профилем! — крикнул эсэсовец. «Это удивительно!» — подумал он и спросил. — У тебя есть брат?
— Позволю заметить, господин оберштурмфюрер, — твердо сказал Клос, — я немецкий офицер и не привык, чтобы мне тыкали. Не имел чести пить с вами на брудершафт. — Он заметил, как с лица Штедке сползла самодовольная улыбка.
Слова Клоса несколько отрезвили оберштурмфюрера.
— Извините, господин Клос, — буркнул он, — но вы так похожи на одного человека, которого я знал, что диву даешься.
Мюллер, который молча наблюдал эту сцену, поднял телефонную трубку и только сказал:
— Ввести!
Открылась дверь кабинета. Вошел старый, коротко стриженный мужчина, которого сегодня ночью, не сказав ни слова, вытащили из постели, посадили в самолет и привез ли из Кенигсберга сюда, прямо в кабинет штурмбаннфюрера Мюллера.
Клос повернулся к нему. Колебание длилось не более полусекунды.
— Дядя Хельмут! — воскликнул он.
— Ганс! Мальчик ты наш! Ты жив! Мы уже не раз тебя оплакивали. Что с матерью? Отцом? Сестрами?
— Об этом позже, — сказал Мюллер. — Потом освежите свою память родственными воспоминаниями. Если хотите поговорить со своим племянником, господин доктор Клос, то прошу вас подождать его в гостинице. Через несколько минут он будет свободен.
Итак, план Станислава Мочульского удался. Во всяком случае, на этом этапе, когда Сташека приняли за настоящего Ганса Клоса.
Клос не мог не признать, что Мюллер хорошо все продумал. Два выпада подряд, и оба в тот момент, когда Клос был почти уверен, что испытания уже окончились. До него долетали отдельные слова Мюллера, который рассказывал о том, как агент большевиков внедрился в абвер под именем Ганса Клоса и как был обезврежен. Разведчик немного выждал, размышляя, как вести себя дальше в этой ситуации. Наклонил голову и обхватил ее руками, как бы удрученный неожиданным для него ударом, а потом воскликнул с возмущением:
