8
Девушек привезли на двух джипах в каменный городок в пустыне. Они, как всегда измученные, еле держались на ногах. Около четырех часов отрабатывали приемы рукопашного боя, потом — стрельба по мишеням, потом — марафон по песку. Но когда они вышли из машины и увидели вокруг себя здания, совершенно не характерные для местной архитектуры, усталость сняло как рукой.
Перед ними как будто предстали декорации из фильма «Звездные войны». Странные дома с круглыми окнами, какие-то столбы, похожие на антенны. Было такое ощущение, что группа попала на другую планету. И только присутствие Хасана напоминало о том, что они на Земле. А когда он сказал, что сейчас они пойдут в душ, фантастические ассоциации и вовсе развеялись. Душ здесь для них был самой большой мечтой. Когда Хасан сказал им, куда идти и где он их будет ждать через целых полчаса (невиданное благодеяние!), они так взбодрились и обрадовались, настроение так поднялось, что, казалось, не было двухчасового стрельбища по мишеням, бега в пустыне, уроков рукопашного боя, после которого болело все тело.
Молодые женщины подошли к одному из странных сооружений, прошли мимо охранника, который даже глазом не повел в их сторону, и оказались в коридоре душевой с вполне европейской современной отделкой — кафель, шкафчики для одежды, в соседней комнате душевые отделения. Гульсум вспомнила о бассейне в Москве, в который ходила по абонементу.
А как же Назахат, она же правоверная мусульманка, подумала Гульсум, как же она пойдет в душ, ей же сейчас нельзя? Гульсум посмотрела на Назахат. Та как будто забыла о своих убеждениях, никого не стесняясь, разделась догола, сложила одежду в шкафчик и, покачивая своими красивыми бедрами, прошла в душевую.
Гульсум разделась и последовала за ней. С наслаждением она подставила тело под теплую воду. Она похудела килограммов на семь. Жира на ее теле не осталось совсем, одни мускулы, как и у остальных девушек. Гульсум смотрела на их стройные фигуры, сильные, упругие тела и думала, что, если бы была мужчиной, не смогла бы устоять ни перед одной из девушек спецотряда.
Гульсум опомнилась — о чем это она думает? Впервые за две недели пребывания в лагере она вдруг подумала о сексе. Абстрактно, на одно мгновение, и все же. Не случайно монахам запрещают созерцать даже свое обнаженное тело, вспомнила она лекции по истории религии в университете. Гульсум никогда не была ханжой и никогда не была религиозной, все запреты на секс она, как человек современный, презирала. Но она никогда не была и развратной, распущенной. Видно, ее глубокие мусульманские корни не позволяли ей быть такой. В университете за ней ухаживал симпатичный русский парень, но она вела с ним себя довольно сдержанно. Он казался ей примитивным и не вызывал в ней никаких чувств. Хотя совсем она его не прогоняла, он был ей хорошим другом, иногда, правда, становился слишком утомительным в своих проявлениях чувств.
