Лезвие, все в бурых разводах и с присохшими комочками, шло неохотно.
– Надо было сразу о траву отереть, – сказал себе.
Развернул коня, дал шпор.
– Щусь, Каретников! Видел кто Каретникова? – крикнул.
И понесся к переполненным санитарным повозкам.
Бинты раненых белели, словно свежевыпавший снег.
Парит пустельга над степью. Высматривает добычу. Раскинуты светлые в крупных черных крапинах крылья, трепещут перья, омываемые потоком воздуха.
– И-и! – кричит она, обозревая землю будто свою собственность.
Горит над пустельгой весеннее солнце. Играет на оперении хищника, просвечивает полупрозрачный изогнутый клюв.
Острый глаз пустельги видит под собой черную дорогу, пересекающую степь, топкие кочковатые полосы грязи, широко раскинувшиеся по обеим сторонам дороги.
Все тихо. Ничто не шевельнется. Только трепещут перья пустельги, прошиваемые ветром.
– И-и! – снова кричит пустельга.
Из-за горизонта появляется конная колонна. Медленно, словно попавшая в колею змея, движется по дороге. Чавкают по грязи копыта коней, сухо звякают удила.
Ветер размывает струйки табачного дыма. Круглые фуражки делают всадников похожими на грибы с непропорционально маленькими шляпками.
– И-и! – пронзительно кричит пустельга, то ли досадуя, что добыча слишком велика, то ли предупреждая о чем-то.
Колонна утомлена. Это видно и по шагу коней, и по движениям всадников.
От края до края земли растягивается колонна, и кажется, будто она охватывает всю планету.
Пустельга встревожена. Она не любит людей.
И вдруг грязная, покрытая кое-где водой обочина приходит в движение, словно оживает сама земля.
Сплошь в черноземе, восстают из грязи люди, выплевывают зажатые в зубах камышинки. Не отерев глаз, ощупью находят лежащие рядом, укрытые сухой травой пулеметы и начинают с колена стрелять по колонне.
Они почти не видят всадников, больше слышат. Слышат их крики, ржание их лошадей, как до этого, лежа под слоем грязи, слышали шаг их коней.
Равнину накрывает неистовый лай пулеметов.
Пустельга кричит, но голос ее тонет в грохоте. Она не понимает, что происходит, глаза ее широко раскрыты, голос хрипл.
Люди и кони падают, разбитые свинцом, предсмертно бьются на земле.
Пулеметчики швыряют гранаты, земляные деревья вырастают в одно мгновение посреди толпы всадников. Деревья множатся, превращая степь в леса и перелески. Их ветви рвут людей и коней на части, выбрасывая в небо алые фонтаны.
Пустельга испуганно молчит, не понимая, что происходит.
