Пропасть с трех сторон мертвой долины.
На краю у дороги лежит,
как сосуд, возвратившийся в глину,
крепость с мягким названьем: Мамшит.
И тяжелое золото света,
вытекая наверх из сосуда,
обращает в себя горизонт.
Это вынести трудно, как слезы
тех, кто любит. Там в центре огня —
баптистерий медового цвета,
крестоцвет византийского сна.
Был язычником – стал неофитом.
Под колоннами сизыми, снизу —
есть ступени до верхнего дна.
Ни стена не поможет, ни башни,
ни наемных убийц гарнизон.
Рано ль, поздно ль – из мути безбрежной
смерть-кочевник приносит разор.
Скорпион со змеею на месте
тихой чести и действенной грусти.
Но остался, вот видишь, узор:
луг мозаики перед тобою,
птицы гимны поют на заре,
рдяно-розовые, голубые,
и корзины плодов в сентябре.
