– Нет, нам надо доставить тебя в кроватку.
Я потянула Мейса за руку, и мы оба, покачиваясь, добрели до его гигантской кровати.
– А теперь приготовься, – сказала я ему.
Он приподнял подбородок и стянул рубашку. Черт меня побери. У него была золотистая, идеально накачанная грудь. Я вспомнила своего француза с таким же сексуальным телом, как у Мейсона.
– Твоя очередь.
Почему-то в моем нынешнем состоянии это требование не показалось мне странным. Я стащила с себя футболку, после чего мы оба расстегнули и скинули джинсы. Я осталась в лифчике и трусиках, а он – в трусах-боксерах.
– Мы будем трахаться? – спросил он, пока еще оставаясь на ногах.
Я покосилась вниз, на его агрегат. Там ничего не происходило.
– Нет! Дурачок, – я откинула покрывало. – К тому же у тебя пьяный член.
На этом я захихикала и свернулась калачиком под одеялом. В ту же секунду, когда моя голова коснулась подушки, я начала уплывать.
Мейсон еще повозился, стянул с меня покрывало и забрался в постель.
– У меня не чьяный плен! – заявил он, и я громко расхохоталась, зарываясь поглубже в свою уютную норку из одеял.
– В смысле членопьян, – неразборчиво протянул он, после чего схватил меня за талию и прижал к своей груди.
– Спокночи, Рейч, – сказал Мейсон, крепко меня обнимая.
– Не Рейч. Я Миа, – возразила я и потерлась о его широкую грудь, наслаждаясь исходящим от нее теплом.
– Хм-м. Ну ок, спокночи, Миа, – сказал он, и мы оба заснули мертвым, а, точнее, мертвецки пьяным сном.
* * *
До меня смутно донесся какой-то шум снизу, и я решила, что, может, Мейсон готовит нам завтрак. В голове гудело так, словно там маршировал целый оркестр, играющий одну из мелодий Джона Филипа Сузы. Вместо того, чтобы открыть глаза, я забралась поглубже в окружающее меня тепло.
– О черт, мать твою, моя голова! – простонал Мейсон.
Только голос его донесся не с первого этажа и не с другого конца комнаты. Он прозвучал даже не рядом с кроватью. Нет, Мейсон низко заворчал прямо у меня под ухом, добавив свои ноты к беснующемуся в башке ансамблю.
Я несколько раз мигнула и открыла глаза. Одновременно я отпрянула от лежавшего вместе со мной в кровати тела, так что плед сполз на бедра, оставив меня полуголой в одном лифчике.
– Какого… – сказала я, уставившись вниз, на голую грудь Мейсона, который медленно разлеплял глаза.
Разумеется, во всем этом не было ни капли смысла. В голове словно били в набат, так что я прижала ладони к вискам, пытаясь облегчить давление и заодно вспомнить, что тут произошло.
