Его взгляд прошелся по мне горячей лаской, такой обжигающей, что мне пришлось обмахнуть лицо, чтобы убрать с кожи жар этого прикосновения. Голос с итальянским акцентом выкрикнул несколько распоряжений, и мистер Тату наконец-то отвернулся, выпуская меня из тисков своего взгляда. Теперь я была свободна, но ощутила при этом странное, грызущее чувство потери. В глазах этого мужчины ясно читался призыв, яркий маяк желания, взывающий к моей душе. Знакомый мне до боли – я уже чувствовала, как местечко у меня между бедер набухает и увлажняется. Стоя на месте, я наблюдала за тем, как человек с камерой сделал еще дюжину снимков, после чего резко махнул рукой.
– Finito! – крикнул он. – Perfetto[8].
С трудом оторвав взгляд от этого непристойно восхитительного образчика мужской красоты, я сосредоточилась на фотографе. Тот развернулся лицом ко мне. На нем была плетеная бурая панама с широкими полями, бриджи и белая льняная рубашка с одной застегнутой пуговицей – что никак не скрывало стройного тела под ней. Мужчина улыбнулся и потрусил ко мне, выбивая при каждом шаге фонтанчики песка. Я стояла, как вкопанная, на том самом месте, где мне предложил подождать водитель лимузина, когда парковался и указывал на видневшуюся на пляже палатку. Он сообщил, что мой будущий босс сейчас работает с камерой. Я не ожидала, что мой клиент будет самостоятельно делать снимки для рекламной кампании. В любом случае, большого значения это для меня не имело. Работа есть работа, и пока мне платят за это чеком на сто тысяч долларов, я целиком и полностью в деле.
По мере того как мужчина подходил ближе, я начинала различать мягкую улыбку, белые зубы и небольшие морщинки в уголках благодушных голубых глаз и вокруг рта. Возраст не испортил это привлекательное лицо, а из-под панамы торчали волосы цвета соли с перцем.
– Bella donna[9], – воскликнул он, радушно сжимая мои плечи, наклоняясь и целуя воздух возле моих щек. – Я Анджел Д’Амико. А вы даже прекрасней, чем я предполагал, когда моя жена сказала, что мы должны заполучить вас для нашей рекламной кампании.
При слове «жена» из белой палатки вышла статная мексиканка. Ее кофейного цвета кожа блестела в солнечном свете. Огненно-красное пареро с лямкой на шее облегало ее пышную фигуру и трепетало на ветру. Длинные темные волосы развевались сзади как флаг – так, словно на нее был постоянно направлен невидимый вентилятор, подчеркивая черты ее лица. Кстати о красоте. У этой женщины ее было более чем достаточно. Когда мексиканка направилась к нам, Анджел захлопал в ладоши.
