Вперёд выступает завуч и, обращаясь к построенным классам, говорит:
– Сегодня после тяжёлой и продолжительной болезни скончался наш любимый вождь и учитель Иосиф Виссарионович Сталин…
Проходит секунда, две… В зале мёртвая тишина. Но ведь я-то звеньевой, я-то знаю, что, когда кончается речь, надо обязательно аплодировать! И я захлопал, гордый оттого, что я знаю, что надо делать. Стоящие рядом, глядя на меня, тоже постепенно начинают меня поддерживать. От нашего класса аплодисменты расходятся волнами и доходят до последних рядов. И вот уже аплодирует вся школа, выстроенная на траурной линейке!
Когда я рассказал эту историю сотрудниками Заволжского музея (на празднике 55-летия города), кто-то сбоку спросил:
– И что же с Вами было потом?
– Пред тем, как ответить, я вспомнил, что сейчас многие пользуются демократией, чтобы свести счёты с советской системой, которая им не дала где-то что-то украсть, кому-то нагадить, в чем-то обделила и, как говорится, «поливают» всё при первом удобном случае. Да, много было и горького, о чём я тоже рассказываю в этих заметках. «И спотыкались ноги, и косо била плеть: на правильной дороге направо не смотреть!» Это были, вероятно, издержки плаката 1919 года: «Железной рукой загоним человечество к счастью!»
Но ведь неизмеримо больше было светлого. Лечили, учили, например, не только бесплатно, но, можно сказать, принудительно.
А тогда, после траурной линейки моих родителей вызвали в школу. Но мама болела, а папа сильно уставал на работе и тоже не пошёл. На том всё и закончилось.
Хотя к этому случаю можно было бы «привинтить» любую выдумку…
Я тоже думал: почему эта история без последствий закончилась и для меня, и для моих родителей? Причин может быть несколько. Скорее всего, меня спас тот социально-политический хаос, который нарастал в стране. После амнистии и освобождения из тюрем уголовников страну захлёстывали случаи поножовщины и грабежей. После смерти Сталина в ЦК партии развернулась подковёрная борьба за власть. Арест и расстрел Берии. Политическая и идеологическая растерянность на местах. Мы с мальчишками бегали и без конца проговаривали где-то услышанную дразнилку: «Берия, Берия, потерял доверие, а товарищ Ворошилов начесал ему затылок, а товарищ Маленков надавал ему пинков».
Интересно отметить, что роль Г. М. Маленкова в истории России практически не освещалась, хотя воспоминания П. Маленёва о народном фольклоре говорят сами за себя. Моя мама,
