Василий Буслаев стоял, как скала, огромный и непоколебимый, никто не мог его ранить, казалось, он один вместе с сотней Кости сможет перебить половину печенегов. Но тут из гущи врагов верхом на коне выскочил всадник. В руке он держал ни меч, ни копьё и ни палицу, а тяжёлый металлический шар с шипами, на цепи, приделанной к деревянной рукояти – кистень. Садко слишком поздно это заметил, печенег успел как следует размахнуться и нанести удар. А уже после стрела поразила его в грудь. От удара Василий пошатнулся, шлем его зазвенел, в глазах потемнело, в ушах раздался свист. Когда богатырь пришёл в себя, то оказался стоящим на коленях на земле. Костя Новоторжанин занял его место и с трудом защищал друга, сдерживая натиск врага. На правом фланге богатыри спасались бегством, и Вольга ничего не мог поделать. Садко со своими людьми медленно отступал назад. В такой ситуации Василий и Костя рисковали попасть в окружение.
– Отходим к воротам! – приказал воевода, поднимаясь на ноги, шатаясь из стороны в сторону. Голова его ещё жутко болела, от удара даже погнулся шлем. Василий разыскал свою палицу и встал рядом с Костей прикрывать отступление богатырей. Вместе они одними из последних вошли обратно на заставу, после чего ворота закрылись.
– Вижу, ты протрезвел, – усмехнулся Костя. Кольчуга и копьё его были перепачканы во вражьей крови.
– Вино бы сейчас не помешало, – отвечал Василий, держась рукой за больную голову.
За городскими стенами меж тем стоял гул, в тысячу раз сильнее, чем на площади в торговый день. Печенеги окружали Владимирскую заставу, пытались влезть на стену или пробиться через ворота, но дружинники умело отражали штурм кочевников. Богатыри больше пока не сражались, им дали время для заслуженного отдыха. А печенеги до самого вечера пытались прорваться во Владимир, и некоторым это даже удавалось. Они убивали некоторых защитников заставы, нередко ценой собственных жизней. С заходом солнца всё утихло. Богатыри выдержали первый день штурма, теперь им предстояло выдержать осаду.
Глава 7.
Печенеги.
«Здравствуй, милая моя Оля. Уже три месяца прошло с того дня, как мы по воле князя Владимира пребываем на Владимирской заставе, и два месяца минуло с тех пор, как на наш городок напали печенеги. Мы были взяты в крепкую осаду, из которой до сих никак не можем вырваться. И всё же, при первой возможности я отправил тебе письмо. Должен сказать, коварные печенеги и не ожидали, на какое сопротивление нарвутся, и были очень удивлены тем, что на реке Клязьме их поджидало целое войско. Несмотря на численное превосходство, они так и не смогли взять заставу приступом. День за днём они несли потери, а мы терпеливо сносили их атаки, хоть и сами не забывали атаковать. Особо отличился Вася-воевода, которого Сигурд даже прозвал берсерком. Он сменил манеру боя, напрочь отказавшись от щита, в атаку шёл со своей палией и тяжёлым мечом. Нужно сказать, в своём отчаянии и презрении к смерти степняки нередко не уступали Василию. Бывало, они малым числом через стену пробирались на заставу. Зная, что здесь их ждёт неминуемая гибель, они храбро сражались, стремились убить как можно больше защитников города. Это зрелище бессмысленной и жестокой кончины печенегов ни раз приводило меня в ужас. В последний миг своей жизни они не думали о своих близких и уж точно не о спасении своих заблудших душ, а лишь о том, чтобы убить как можно больше врагов. Насколько же бессмысленна и печальна жизнь народов, не знающих веры в Христа.
