Фамилия Эренбурга крепко удивила и заставила с удвоенной осторожностью и вниманием отнестись к некрасивой соседке.
Роте Фане
Сталин, по мнению Эренбурга, внес в оборону Москвы и в подготовку будущего наступления ясность мысли и глубокое спокойствие. Он сказал: «Москвы не сдадим», и Москвы не сдали. Подвиг народа приписан Эренбургом человеку, который не умел воевать, как утверждал маршал Георгий Жуков, и не обладал стратегическим даром, а главное — политические, как ему мнилось, интересы ставил выше военных. Черта дилетанта, плохо осознающего, что есть война. И Сталин, и Гитлер — люди совершенно штатские, типичные партийные лидеры и демагоги, не получившие никакого специального образования, продукты гражданских войн и противостояний, с психологией любителей силовых игр, далекие от настоящих и плодотворных военных идей.
Жалкие слова вышли из-под пера Эренбурга. Жалкие слова, жалкие образы и жалкое художественное воплощение. Не стоит тратить порох на критику — это дань времени, говорят симпатики Эренбурга. Ненавистники делают вид, что вообще его не замечают, не определяя места в гигантской военной мозаике. Он был наймитом Сталина и писал как наймит, твердят третьи, претендующие на объективность. Сам Эренбург пытался объяснить отношение к Сталину в мемуарах «Люди. Годы. Жизнь». Попытку, к сожалению, надо признать крайне неудачной. Каждый имеет возможность убедиться в искренности его слов. Попытка дала возможность недоброжелателям обвинить Эренбурга в лицемерии. На признание преступных деяний вождя у него недостало духу, да и время покаяний еще не наступило.
Последний удар по сталинским элегиям и комментариям к ним нанес убежденный коммунист, некогда сотрудничавший в немецкой газете «Роте Фане», и старый коминтерновский разведчик, причастный к тайным операциям ГПУ-НКВД, по нынешней либерально-демократической терминологии, шпион — Эрнст Генри, обратившийся к Эренбургу с открытым письмом в мае 1965 года, заключив его следующими словами: «Если бы я не ценил Вас, я бы не писал».
Приказ Поскребышева
Себя, очевидно, Семен Николаевич Ростовский причислял к противникам вождя и вполне безгрешным борцам с тоталитаризмом, несмотря на тесное сотрудничество с Лубянкой Дзержинского, Менжинского, Ягоды, Ежова и Берии. Точку судьба поставила в абакумовский период, но посадили Семена Николаевича — в игнатьевский, освободив нескоро после смерти Сталина. Эрнст Генри сотрудничал с Кимом Филби и Дональдом Маклином. Словом, не пешка, послужной список довольно яркий.
