- Игорь, подожди, подожди, я сейчас доктора позову!- и выбежала из палатки. Вскоре снаружи послышались быстрые шаги и в палатку, в которой сразу стало тесно, набилось несколько человек.
Впереди стоял начальник медсанбата. Три дня он ежедневно заходил к странному больному. Но тот по-прежнему не приходил в себя. Температура у него оставалась все время тридцать шесть градусов, и больше никакой патологии вроде бы не выявлялось. Вот разве, что обращали на себя внимание необычайно толстые запястья, и немного необычное расположение сердца. Рентгеновского аппарата в медсанбате не было, поэтому провести дополнительное обследование не получалось. Он уже собирался плюнуть на все и отправить лежащего в коме красноармейца в тыловой госпиталь и вот, наконец, больной пришел в себя.
- Ну, как мы себя чувствуем больной?- спросил он.
- Хорошо,- ответил Ивашов с таким оканием, что все вокруг заулыбались. По одному только слову для всех, кто еще не знал, сразу стало ясно откуда он родом.
- Хорошо, то хорошо,- озабоченно сказала Нечипоренко,- только ты десять дней лежал без сознания, в коме. Так, что по определению, хорошо чувствовать себя не можешь.
Однако больному на глазах становилось лучше, исчезла бледность, оживилась мимика, и он попытался сесть.
- Постой,- ринулась к нему Наташа.
Однако, с интересом смотревший на все это подполковник негромко скомандовал:
- Отставить! Наташа отойди, пусть он делает, что хотел.
Девушка, встала и отошла в сторону, кидая злые взгляды на командира.
Ивашов, между тем сел, и спокойно рассматривал окружающих.
- Товарищ подполковник,- неожиданно для всех, обратился он к Нечипоренко,- я так есть хочу, просто умираю с голода, можно мне поесть, хоть чего-нибудь принести.
Стоявшие за подполковником врачи тихо засмеялись.
- Наш человек,- тихо сказал один другому, - только очнулся, сразу жрать подавай.
Нечипоренко тоже засмеялся.
- Наташа, обратился он к медсестре, слышала, давай одна нога здесь, другая там, накорми голодающего, а потом мы уж с ним побеседуем.
С этими словами он и все остальные вышли из небольшой двухместной палатки, в обычное время предназначенной для инфекционных больных.
Наташа с санитаром принесли все, что смогли наскрести на кухне после только что прошедшего обеда. Когда они вдвоем несли термос с плескавшейся там смесью кислых щей и гречневой каши, она думала, что этого хватит на трех человек.
Но, оказалось, что она ошибалась, всю эту бурду съел один Ивашов, и когда закончил, еще облизал ложку, и бережно собрал своей лопатообразной ладонью крошки хлеба с чурбака, на котором стоял котелок, в который он раза четыре переливал содержимое термоса.
