Главными у этих тварей всегда самки, только они владеют искусством сплетения магических нитей и могут присоединять к своей магии самцов племени. Самцы же, в свою очередь, берегут своих предводительниц зачастую ценой собственной жизни. Они очень сильны и выносливы, сильнее и выносливей любого из рода людей, а учитывая, что их никогда не обременяют тяжелые доспехи, то драконоголовые, плюс ко всему, еще и очень ловки.
Окружающий мир они воспринимают на вкус, ну вот как мы с тобой сейчас чувствуем вкус этой доброй медовухи, так же они чувствуют на вкус абсолютно все, без конца, словно ящерицы или змеи, высовывая свой раздвоенный язык.
Только вот, – Евпатий нахмурил брови, – теперь это подлое племя наш самый злейший враг и, можешь поверить мне на слово, они свое получат.
Богатырь внезапно завершил свое подробное описание драконоголовых, давая понять, что больше не желает вести о них беседу.
Однако Ульвэ все же предпринял попытку разговорить русича очередным вопросом.
– Ну ты хоть можешь в двух словах намекнуть, что послужило причиной вашей лютой ненависти к бывшим собратьям по оружию?
Евпатий, явно затягивая с ответом, неспеша подлил себе и крестоносцу из изрядно полегчавшего бочонка, а затем, немного отхлебнув, ударил наполненной кружкой по столу так, что расплескалась добрая половина ее содержимого.
– Предали они нас! – коротко изрек богатырь. – Предали, и точка! Хватит уже об этом! Я тебе сразу сказал, что ответов на все твои вопросы не будет.
– Ну не будет, так не будет, – поспешил согласиться Ульвэ, а затем, немного подумав изрек: – Тогда, после схватки с местными, ты настоял на том, чтобы я, подняв правую руку, сказал, что принимаю твое слово, зачем?
– Здесь так принято, – внимательно глядя в глаза крестоносца, ответил Евпатий, – нарушившего слово, неважно, несешь ты его или принимаешь, ждет смерть!
– Да что ты говоришь! – решил съязвить Ульвэ. – А если нет, то вечная жизнь? Или просто вечная память?
– Зря ты ухмыляешься, рыцарь! – не оценив шутки, сурово ответил богатырь. – В этом мире свои законы. И совершенно не важно, попал ты сюда пять минут назад или находишься здесь уже тысячу лет, нарушил закон – получи наказание.
– Ну и кто бы, интересно, меня наказал, – развел руки крестоносец, – если бы я вдруг сказал, что слово принято, а сам, подпустив тебя поближе, снес бы твою голову с плеч одним взмахом своего меча? Нет, я, конечно, понимаю, ты был не один, а с отрядом. Ну а если мне бы удалось от них оторваться и пристроиться на службе у какого-нибудь там Колдуна или Некроманта? Что тогда? Как бы меня настигло ваше наказание?
