– И, заметь, – тут же подхватил Евпатий, – в отличие от стрелы или копья, камень практически всегда валяется под ногами. На его изготовление не надо тратить время, силы и средства. А место праща и небольшой запас снарядов, которые могут быть не только камнями, но и шариками обожженной глины или такими же свинцовыми, займут в твоем арсенале всего ничего. Учитывая твою подвижную манеру боя, лук или арбалет будут тебе только мешать.
– Ладно, – махнул рукой Глеб, – считайте, что убедили. Показывайте уж тогда, как это делается.
Мастер дальнобойного оружия с удовольствием начал объяснять и показывать, как управляться с пращой. И вроде все казалось совсем не сложно: вложил снаряд в пращу, сделал мах от бедра, крутанул несколько раз над головой, отпустил зажатый в кулаке ремешок, и камень полетел в нужном направлении.
Но на практике все было совсем не так. Поначалу проклятый камень никак не хотел удерживаться в праще и выпадал в самые неподходящие моменты. Несколько раз Глеб чуть не зашиб своего инструктора. Пару раз снаряд угодил в грудь Евпатию. А один раз больно ударил в лоб самого Глеба, отчего у последнего образовалась внушительная шишка. Хорошо еще, что во время всех этих проколов Глеб не успевал как следует раскрутить свое оружие и камни летели не так сильно.
Все же спустя какое-то время Глебу удалось добиться того, что самопроизвольно камень из пращи вылетать перестал. Однако дальше этого дело не двигалось. Более того, Евпатию теперь пришлось отойти подальше и укрыться за стоящими неподалеку деревянными бочонками, а мастеру по выбору дальнобойного оружия принесли большой деревянный щит.
Все эти меры были приняты по той простой причине, что Глебу никак не удавалось уловить нужный момент выпускания из руки свободного ремешка, отчего вырвавшийся снаряд летел куда угодно, но только не в цель.
Могло показаться, что Глеб нарочно так неумело пользуется пращой, чтобы доказать Евпатию и мастеру свою полную непригодность по отношению к этому оружию. Но на самом деле все было совсем наоборот, Глеб старался изо всех сил, отчего еще больше злился собственным промахам. И вот, когда Глеб в очередной раз, изобразив на лице злобную гримасу, раскручивал свое оружие, недалеко от места тренировки показались идущие рядом мастер хитрости и следопыт Прошка.
Глеб слышал, что Прохор у японца что-то вроде любимого ученика, а сам следопыт больше остальных восхищается и благоговеет перед своим наставником.
