Мы пытались вылавливать новости, переданные по радио или телевидению, и анализировали услышанное, чтобы составить себе ясное представление о происходящем.
В сентябре борьба становилась с каждым днем все острее, ибо срок, установленный для продажи участков земли, истекал.
«Наверняка, — рассуждали мы, — 15 сентября Молина выступит с речью, после чего станет ясно, по какому пути пойдет развитие событий. Вот тогда мы и увидим, будет ли он тверд, как и раньше, или уступит под нажимом землевладельцев».
По этому поводу у нас происходили долгие споры. Как-то доктор Мадрис сказал:
— Во всяком случае, если правительству удастся одолеть землевладельцев, эту олигархию, которая правила в стране столько времени, это, вне всякого сомнения, будет шагом вперед. — Затем добавил: — Но неизвестно, будет ли оно по-прежнему стоять на своем.
Выразил свое мнение и Валье:
— Я думаю, что правительство будет последовательно проводить свою линию. Вспомните, что сказал Молина первого июля: «Пламя национального преобразования вспыхнуло, и ничто и никто не сможет погасить его». Видимо, он чувствует себя достаточно сильным. Мне кажется, он взвесил свои возможности и считает, что это у него получится.
Со своей стороны я им заметила:
— Ну хорошо, правительство действительно имеет силу, но оно вызвало волну оппозиции среди очень влиятельных кругов, и это грозит стабильности в стране. И кто знает, до каких пор оно будет твердо?
— Да, — поддержал меня Марсело, — есть большая вероятность того, что правительство уступит давлению со стороны Аграрного фронта.
— Хотя, конечно, — добавила я, — здесь мы можем рассуждать много, не основываясь ни на чем.
— Хорошо бы нам послушать сегодняшнее выступление Молины, — сказал Марсело.
— Да! Хорошо бы, — согласился с ним доктор.
Позже пришел сержант Паломо с двумя другими жандармами и поочередно вывел из камер Валье и Марсело.
Как мне потом рассказал Марсело, полицейские хотели, чтобы они опознали фотографию одного из бойцов Революционной армии народа. Однако не преуспели в этом.
— Уж больно они расстраиваются, когда им не удается кого-либо схватить, — говорил Марсело.
— Они, очевидно, следят за домом, где живет этот человек, — так мне сказали по крайней мере, — вставил Валье.
— Скорее, я думаю, они хотели взять хитростью; ведь если б у них были все данные, он находился бы уже здесь, — рассуждал Марсело.
Затем Марсело рассказал, как он спросил сержанта Паломо, передавали ли по радио выступление Молины.
