«А теперь попробуй сделать несколько шагов», — сказал Джусто.
Ялда неуверенно подалась вперед, а затем перешла на медленную рысь. Аврелия шлепнула ее ногами по бокам и закричала: «Эгегей!»
«Прекрати, или я тебя сброшу!» — предупредила ее Ялда.
Аврелио присоединился к упреку в адрес своей ко: «Да, прекращай уже! Это я буду кучером!»
«Нет, не будешь», — резко возразила Аврелия. — «Я сижу впереди!»
«Значит, я займу твое место». Он схватил Аврелию и попытался поменяться с ней местами. Их ерзанье раздражало Ялду, но она подавила свой гнев и решила воспринимать происходящее как хорошую возможность для тренировки. Если она сможет устоять, держа на спине двух идиотов, которые отрастили руки только для того, чтобы побороться друг с другом, то больной дедушка вряд ли доставит ей много хлопот.
«Ялда, у тебя хорошо получается», — подбодрил ее Джусто.
«Ага, для огромного оковалка», — прошептала Аврелия.
«Не будь такой бессердечной!» — воскликнул Аврелио, пытаясь ущипнуть ее за шею.
Ялда ничего не ответила. Может, она и не отличалась грацией по сравнению с Аврелией, которая была на два года старше нее — или даже по сравнению с собственными братом и сестрой — зато по силе ей не было равных во всем семействе, и никто, кроме нее, не смог бы отнести Дарио в лес.
Рысью она подбежала к краю лужайки, где уже начали закрываться цветки пшеницы. Восточная часть неба постепенно светлела, хотя самого солнца Ялда еще не видела. Рассвет приносил с собой столько перемен, что Ялде пришлось несколько раз наблюдать за закрывающимися цветками, прежде чем она убедила себя в том, что сияние лепестков действительно становилось более тусклым, а не просто терялось на фоне солнечного света после того, как сами лепестки заворачивались внутрь цветка.
«И как они понимают, что пора гасить свет?» — удивилась она.
Аврелия удивленно прожужжала. «По восходу солнца?»
«Но как именно они его чувствуют?» не унималась Ялда. — «У растений ведь нет глаз, так?»
«Скорее всего, они ощущают тепло», — предположил Аврелио.
Ялда сомневалась, что температура увеличивалась настолько резко. И тем не менее, за время их разговора все поле уже успело поблекнуть, а букеты, освещавшие ночь своим великолепным красным светом, превратились в бледно-серые мешочки, безжизненно свисающие со своих стебельков.
Ялда пошла обратно к Джусто, продолжая размышлять над своим вопросом, и слишком поздно вспомнила о том, как собиралась пробежать это расстояние, чтобы продемонстрировать собственную уверенность в новой анатомии. Отец — тоже на четырех ногах — шел ей навстречу, а Люция и Люцио тем временем суетились вокруг его карманов, пытаясь распределить нагрузку поровну.
