Увидев впереди пышное буйство красок, она задумалась, не привиделось ли ей это сквозь сон. Тело Вито отчасти закрывало ей обзор, и этот трепещущий призрак, окаймлявший его очертания, появлялся и исчезал в такт их шагов и неровностей дороги.
Дорога подошла к концу. Они прошли через кустарниковую заросль, усыпанную точно таким же бурьяном и низеньким кустиками, какие Ялде приходилось корчевать большую часть своей жизни. Крошечные цветочки светили на нее прямо из-под ног, но если на ферме коричневые и желтые лепестки были назойливым бельмом на фоне чистого пшеничного света, то здесь они произвели на Ялду совершенно иное впечатление. Она осторожно обошла цветы, не желая топтать их точно так же, как соседский урожай.
Ближайшие деревья были невысокими, и хотя незнакомая обстановка не давала повода для уверенности, Ялде показалось, что похожие деревья она уже замечала на необработанных участках фермы или вдоль поселковых улиц. Возможно, они были родственниками местных кустарников; их приглушенные цвета почти не отличались друг от друга. Позади них, однако же, возвышались какие-то неведомые исполины, покрытые цветами самых разных оттенков.
Дарио зашевелился и открыл глаза. Ялда ожидала, что он начнет ворчать о том, сколько сил им пришлось потратить ради какого-то шарлатанства, но вместо этого он стал молча разглядывать сияющие огоньки. Возможно, он погрузился в свои грезы, мысленно возвращаясь в прошлое — к своим юношеским приключениям на пару с Дарией.
Ялда пошла в лес следом за Вито. Вскоре подлесок стал настолько густым, что пройти по нему, не наступая на мелкую поросль, было уже нельзя, поэтому Ялда была вынуждена придать своим ступням такую же твердость, к какой ей пришлось прибегнуть на дороге, усыпанной галькой; позволь она своим ступням размягчиться, как во время работы в клумбе, и острые стебли мгновенно исполосовали бы ей кожу.
Ее передние глаза были по-прежнему прикованы к земле и следили за каждым шагом, но спустя какое-то время Ялда, набравшись уверенности, перевела задний взгляд со своего пассажира на украшенные гирляндами цветов ветви у себя над головой. Огромные, шире ее плеч, цветы освещали темноту; их фиолетовые лепестки изящно свешивались с переплетенных лиан, служивших им опорой. И хотя Ялда не могла видеть их свет напрямую, сияние, пробивавшееся сквозь нижнюю часть лепестков, было настолько ярким, что от него расходились тени. Вокруг этих громадин росли цветы поменьше — каждая ветка и каждый отросток были унизаны букетами оранжевых, зеленых и желтых оттенков.
