Петр Бубнов вернулся со смены, как всегда, злой и голодный.
Молча выхлебал тарелку борща, сосредоточенно сжевал под стаканчик перцовой две котлеты и так же молча уселся к телевизору с бутылкой Старого мельника. Нюра убирала со стола, не смея отвлечь мужа от футбола, и тихонько утирала рукавом слезу. Шестилетний Виталик, устроившись на ковре, бешено крутил встроенную мышь ноутбука, пытаясь догнать и изловить убегающего динозавра.
Когда закончился первый тайм и началась реклама, Нюра все же подсела на диван и робко спросила:
– Петя, что же теперь будет? С астероидом этим? Что там у вас в профсоюзе говорят? Эвакуировать всех будут или как?
– Ты чего, Нюрка, с луны свалилась? – неласково ухмыльнулся муж. – Какие профсоюзы?
Не знаешь, что ли, на кого мы вкалываем? Последний профсоюз, я слышал, в девяносто первом медным тазом накрылся. А у нас один профсоюз – он же хозяин, он же царь и бог. Губарев Сергей Евгеньевич.
– Ну и чего ваш Губарев? Куда всех девать собирается?
– Сказал бы я тебе, куда, если б не Виталик. Сама догадайся, блин! Чего ты раскудахталась? Он же не прилетел еще, так?
– Но как же, Петя? Ведь прилетит – и ничего от нас не останется. Вон, по ящику только про то и болтают целый день. Все сожжет в прах. Надо же делать что-нибудь. Может, продукты запасать или… я не знаю… Кредит в банке взять…
– На что тебе кредит? Место, что ли, на кладбище понадобилось? Так у нас есть уже, мамкино, на Востряковском.
– Типун тебе на язык! Какое кладбище?! Я говорю, может, кредит взять и уехать. В Европу куда-нибудь. Ведь Виталик же… Там, небось, пристроят в убежище какое-никакое.
– С какой радости они нас, Нюра, должны пристраивать? При всех санкциях-то! Думаешь у них там своих мало? Прям они для нас убежищ понастроили – приезжайте, гости дорогие, на все готовенькое! Для вас старались! А свои вместе с законными мигрантами пусть подождут! Да и кредитов уже никто не дает. Какое там! Своих-то вкладов уже не выцарапать.
– Да что ты?! Неужели как в девяносто восьмом?
– Хуже, Нюра, много хуже. Просто хуже некуда. Спасибо, еще зарплату не заморозили.
– А могут?
– Они всё могут. Нас не спросят. И податься некуда. И жаловаться некому. А хоть бы и было, кому… Что толку? Вот так, Нюра. Подкрался незаметно…
